— Довольна?
Каллеман посмотрел на меня с насмешкой.
— Более чем, — кивнула я в ответ и добавила: — Благодарю, милорд.
— Иди переоденься, — приказал мужчина. — И возвращайся к графу.
— Слушаюсь, милорд.
Я отправилась к себе, сменила одежду, застирала пятно и повесила платье сушиться. Достав сдобную булку, съела ее, мысленно поблагодарив Бетси, умудрившуюся сунуть свежую выпечку мне в сумку, а потом умылась холодной водой и вышла из комнаты. Темный коридор вывел меня в холл, оттуда я прошла к лестнице и поднялась на второй этаж.
Думать о произошедшем не хотелось. Чего уж теперь? Поздно переживать. Если ввязалась в авантюру, то надо идти до конца. Как там? Не ссы? Я усмехнулась. Порой моя память выдает удивительно точные выражения.
Поправив волосы, я задумалась.
Интересно, маги уже ушли? «Серый» говорил, что у него мало времени. Выяснить бы, кто он такой и зачем приходил к Горну. Я вспомнила высокомерное лицо незнакомого лорда и поморщилась. Скорее всего, какой-нибудь аристократ из высших. У них у всех на редкость неприятные физиономии. А Горн? Успокоился уже? Или опять попытается меня выгнать? Впрочем, теперь ему это вряд ли удастся. Раз уж я взялась его вылечить, то он просто обязан будет встать на ноги.
Ничего другого ему попросту не остается.
— Тера Кэтрин, подождите!
Я оглянулась. По коридору торопливо шла тера Дюваль.
— Я хотела с вами поговорить, — чуть запыхавшись, что совсем не шло к ее должности, сказала экономка.
— У меня не очень много времени, — с сомнением посмотрела я на женщину.
Действие настойки скоро должно было закончиться, и мне не хотелось оставлять Горна без присмотра.
— Я вас надолго не задержу, — пообещала тера.
— Ну хорошо, — кивнула я в ответ. — О чем вы хотели спросить?
— Вы ведь ухаживаете за милордом, — водянистые глаза уставились на меня с заметным интересом. Сейчас в них и в помине не было прежнего равнодушия. — Как думаете, его сиятельство выживет?
— Мне трудно судить об этом, я всего лишь сиделка.
Нет, беспокойство местной прислуги было мне понятно — кому захочется лишиться места? — но что-то больно много вопросов они задавали!
— Понимаете, мы все очень переживаем, — убедительно всхлипнула экономка и достала платок. — Лорд Фредерик нам как родной! Милорд никогда не болел, и вдруг это ранение… Такое несчастье!
Она снова всхлипнула и приложила платок, утирая несуществующие слезы.
Однако! Какая трогательная забота…
— Я прекрасно понимаю ваши чувства, — коснувшись руки теры Дюваль, я слегка сжала ее пальцы. — Крепитесь. Единый милостив, будем надеяться на лучшее.
— Ах, тера Кэтрин, — снова всхлипнула экономка. — Мы все молимся день и ночь о здравии нашего милорда. Но ведь говорят, что от амлы нет исцеления?
Она по-прежнему смотрела на меня своими водянистыми глазами, но сейчас в них появилось нетерпеливое ожидание. Надо же, как ошибочно оказалось первое впечатление! Похоже, равнодушием тут и не пахнет!
— К сожалению, я не сильна в подобных вопросах, — грустно вздохнула я в ответ. — Это у докторов надо спрашивать.
— Но ведь у вас есть опыт, вы же можете сказать, выживет человек или нет? — продолжала настойчиво расспрашивать экономка.
И эта настойчивость мне очень не понравилась.
— Милорд выглядит неважно.
Я решила, что разумнее будет чуть сгустить краски.
— Очень неважно, — повторила для пущего эффекта и добавила: — Вы простите, мне нужно идти. Боюсь оставлять милорда одного.
— Да-да, конечно, — поспешно ответила экономка. — Идите, тера Кэтрин. И если вам что-то понадобится, вы только скажите.
— Хорошо, что вы сами об этом заговорили, — обернувшись, я посмотрела на женщину. — В покоях его сиятельства необходима ежедневная уборка.
— Но ведь милорд…
Тера не договорила.
— Что?
— Милорд сам запретил, — с сомнением произнесла она.
— Его сиятельству вредно оставаться в неубранной комнате.
— Хорошо, — неохотно ответила тера. — Я пришлю Ханну.
— Вот и замечательно.
Я кивнула и отправилась к покоям графа, а тера Дюваль так и осталась стоять в коридоре, и на лице ее застыло какое-то непонятное выражение. То ли озабоченность, то ли тяжкие раздумья. То ли глухая неприязнь.
Занятная ситуация. Почему-то мне показалось, что экономка очень надеялась услышать от меня о скорой кончине хозяина. Как у нее глазки-то заблестели, когда я сказала, что милорд выглядит неважно! И эти настойчивые расспросы…
Я задумалась. Поведение экономки и прочих обитателей замка выглядело странным. Казалось, все они ждут, когда граф отойдет в мир иной, и совсем не торопятся выполнять свои обязанности. Один Каллеман искренне переживает за друга, а все остальные затаились и ждут. Интересно, чем так насолил им граф? И каких благ ожидают они от его кончины?