— Мне нужно в город — говорю, как только оказываюсь рядом, остановившись на расстоянии вытянутой руки.
— А я тут причем? — Пробурчал он, даже не глядя на меня. Иногда это раздражает.
— При том, что по договору я не могу выезжать за пределы территории без вашего присутствия.
— Договор заключался не со мной, поэтому и правилам следовать не обязательно. Можешь спокойно ехать, я не против.
— Зато я против. Вы что, думаете, мне совсем плевать?
— Думаю, что да — он захлопывает книгу и кладет на колени. Затем снимает очки, трет пальцами глаза и только потом поднимает на меня уставший взгляд. Ощущение, будто он не спал как минимум пару суток. Об этом свидетельствуют синяки и припухшие веки. Меня распирает любопытство, чем он все время занимается. Укладываясь спать, я слышу, как Егор выезжает из комнаты, но не слышу, когда возвращается обратно. Возможно ночью, возможно утром. Это настолько таинственно, что порой хочется проследить за его передвижениями и узнать о нём чуточку больше.
— Вы очень сильно ошибаетесь, Егор Павлович — мой голос звучит твердо, но видимо не настолько, раз на мужских губах появляется насмешливая ухмылка. — И что же смешного я сказала?
— Ничего — он вскидывает руку и тут же закрывает ей рот, продолжая надо мной надсмехаться. Я хмурюсь, задыхаясь от возмущения. Да что он себе позволяет? Где в моих словах этот сноб услышал смешную фразу? Или у него новый способ поиздеваться? Сначала молчал, теперь вот ржет, а потом что в ход пойдут оскорбления? Не знаю почему, но меня это задело. Я искренне, от всего сердца переживаю за постороннего мне мужчину, а в ответ получаю откровенное унижение.
— Ну, знаете, Егор Павлович, это уже перебор! Кто вам дал право смеяться надо мной?
— Я не смеюсь — сквозь улыбку отвечает он. — Просто у тебя..
— Что у меня? — сощуриваюсь. — Не того размера глаза? Или голос слишком писклявый? От чего вы так развеселились, когда я с вами говорю о серьезных и важных вещах?
— У тебя просто усы.
— Какие ещё усы? — Не понимаю я, ещё сильнее нахмурившись. Нет, он точно надо мной издевается! — У вас белая горячка, Егор Павлович?
— У тебя под носом усы — указал он на меня пальцем. Я быстро достала из кармана шорт свой телефон и включила фронтальную камеру. И правда. Над губой у меня была нарисована черная полоска, похожая на усы Гитлера. Я тут же принялась тереть её пальцем, чувствуя, как щеки заливаются краской.
— Это сажа — поясняю шепотом. Боже, какая же глупая ситуация. — Я утром случайно опрокинула мангал. Пока ставила на место, испачкала руки и, видимо, случайно пальцем провела.
— Бывает.
— Вы извините, что накричала — я перевожу на него взгляд, полный сожаления, и в ответ получаю всё ту же насмешку, которая и становится двигателем моей реакции. Проходит несколько секунд, прежде чем я начинаю заливисто хохотать до слез в глазах и колик в животе. Смотрю на Егора. Он улыбается: искреннее, с задоринками в глазах. И это приятно, ведь причиной его веселья стала я. Значит, всё не зря. Значит, ещё не все потеряно и есть возможность наладить сломанный в его организме механизм. Потому что, оказывается, видеть Егора, расслабленного и веселого, в сто раз лучше, чем хмурого и холодного. Хотя я уже и ко второму варианту привыкла. Но всё же…
— Егор Павлович — обращаюсь к нему, стоит только успокоится. Я действую интуитивно. Кажется мне, сейчас самое время. — Ну так что, может быть, вы поскупитесь своим принципам и сопроводите меня в город?
Полтора часа спустя.
— Эти или эти? — Я демонстрирую два вида помидор, один из них желтый, и получаю в ответ полный отчаяния взгляд. Вся эта рыночная суета Егору не по нраву. Он вновь закрылся в свою ракушку и нахмурился, готовый вот — вот выпускать невидимые иголки. Но я была бы не я, если бы просто вот так сдалась. — Егор Павлович, будьте поактивнее, иначе мы здесь застрянем минимум часа на два.
— Бери оба — буркнул он, косясь на проходящего мимо мужчину. Честно? Когда Егор согласился поехать со мной, я на несколько секунд потеряла дар речи. Это было не просто неожиданно. Это было ого — го как неожиданно. Но вот мы здесь, в городе, бродим по овощным рядам. Оказывается, не такой уж он и бука, раз пошёл мне навстречу.