Где мы, спрашивает очень пьяный человек, какое это метро?
Пушкинская, отвечает один из молодых людей.
Пошли в магазин, говорит очень пьяный человек, встает со скамейки и уходит с девушкой из Орши.
Человек с очень грязным лицом встал со скамейки и скрылся в неизвестном направлении. Вместо него на скамейке разместились два человека азиатского вида, потом к ним подсели два молодых человека и девушка европейского вида.
Люди азиатского вида грызут семечки.
На доме написано магазин.
Азиатского вида человек в ярко-зеленых носках и ослепительно-белой кепке неподвижно смотрит в одну точку.
На доме написано Армения.
Едет скорая помощь с мигалкой.
Во время краткого наблюдения за скорой помощью с мигалкой произошло исчезновение человека азиатского вида в ярко-зеленых носках и белой кепке.
Зато вместо него появился седоватый человек с благородным лицом армянского типа. Возможно, он как-то связан с надписью Армения на доме.
Мимо прошла компания из четырех гопников. Один из них произнес слово братан.
На доме написано согаз.
На одном доме башенка, и на другом доме башенка.
На доме написано платежные переводы.
Два молодых человека и девушка, которые сидели рядом с двумя людьми азиатского вида, грызущими семечки, ушли, а вместо них на скамейку сел другой молодой человек и тут же углубился в восприятие информации, хранящейся в мобильном телефоне.
Один из двух молодых людей чихнул и сказал: точно.
На доме написано шоколадница.
Один из двух людей азиатского вида снял шлепанцы, завалился набок, облокотился на скамейку, поместил на нее свои нижние конечности и тем самым приобрел окончательно азиатский вид.
Если повернуть голову налево примерно на сто десять градусов, можно увидеть серое здание редакции одной крупной газеты.
На доме написано галерея.
Мимо прошла рыжая собачка, управляемая молодым человеком в синих шортах.
Девушка в неприлично коротких шортах прошла мимо.
На соседней скамейке (другой) сидят два человека азиатского вида и пьют пиво «Невское».
Среди сидящих на скамейках преобладают люди азиатского вида, среди идущих мимо – европейского.
К урне подошел интеллигентного вида молодой человек и выбросил в урну какую-то гадость.
Один из двух человек азиатского вида, грызущих семечки, поставил одну грязную босую ступню на поверхность Земли, другую, тоже грязную и босую, – на скамейку.
Рядом с одной из скамеек появилась группа ярко одетых девушек, у одной из них – цифровой фотоаппарат со вспышкой и световым рассеивателем.
Девушки, что называются, щебечут.
Один из двух молодых людей на соседней скамейке (тех, самых первых) сказал: два стакана на халяву.
Девушки, что называется, прихорашиваются.
Троллейбус проехал, позвякивая.
Идущий мимо человек на секунду остановился у небольшой гранитной штучки (маленького памятного значка), считал информацию о памятнике великому русскому поэту и ушел по направлению к памятнику великому русскому поэту.
Два азиатского вида человека догрызли (или не догрызли) свои семечки и ушли по направлению к памятнику великому русскому поэту.
Зажглись уютные оранжевые фонари.
Мимо прошла большая группа людей с одинаковыми бордовыми муниципальными велосипедами.
От группы девушек донеслось словосочетание подруга невесты.
На одной из отдаленных скамеек спит (или просто лежит) человек.
Мимо оглушительно проехали два мотоцикла, изрыгающих из своих аудиосистем оглушительную музыку.
Группа девушек предсказуемо выстроилась для фотосъемки.
А-а-а, хором произнесли девушки и замахали руками.
Фотосъемка состоялась.
Один из двух молодых людей произнес матерное слово.
Ан нет, фотосъемка продолжилась. Девушка-фотограф выстроила остальных девушек в неровную колонну по одному и произвела фотографирование.
Теперь девушки выстроились в два ряда, примерно как игроки регбийных команд при вбрасывании из аута. Щелк, вспых, щелк, вспых.
В огромном доме напротив горит, кажется, всего три окна. В другом огромном доме, на другой стороне улицы, не горит, кажется, ни одного окна.
Девушки встали полукругом. Щелк, вспых.
Девушки радостно заорали.
Девушка-фотограф закончила свою творческую работу и ушла куда-то по направлению к Кремлю.
К двум молодым людям подошел человек и что-то тихо спросил. Один из молодых людей сказал: сейчас уже нигде, в Москве теперь только до одиннадцати, блин, депутаты гребаные, гребаный этот закон, вот на Украине нормально, в час ночи заходишь в магаз и затариваешься по полной, мы сейчас вечером заранее покупаем литра три или пять винища и сидим тут, пьем, пока все не выпьем.