Было ему слегка за пятьдесят. Он был высоким рыжим типом наивысшей степени помятости. Мятым было все – и его дешевая клетчатая рубашка, и его джинсы цвета хаки, и даже его насквозь пропитое лицо.
Звали его Яном, и он мнил себя непризнанным гением кинорежиссуры. В Москве много вот таких романтичных алкоголиков. Не сумевший прославиться даже в узкой тусовке андеграунда, он, тем не менее, тайно верил в красную ковровую дорожку. И считал, что низменный жанр, в который он оказался вовлеченным, – лишь временная реальность. О ней он когда-нибудь с застенчивым смешком расскажет репортеру «Hello», и сомнительный штришок добавит его легендарному образу богемности.
– Марина! Твою мать! Ты – прожженная, опытная лесбиянка! Не смотри на нее так испуганно! Соблазняй ее, хватай ее, люби ее! Черт, опять запороли дубль, дуры.
– Извините, – прошелестела Маринка, – у меня первый раз… такая специфическая роль.
Вторая девушка, совсем молоденькая, не злилась, что уже который дубль срывается из-за «коварной соблазнительницы»; она улыбалась Маринке одобряюще и старалась играть так, чтобы той было легче сориентироваться.
– Это ничего, – вполголоса утешала она, – по мне, так это даже лучше, чем с мужиками. В жизни я, конечно, мужчин предпочитаю, а тут… Ты не переживай, скоро вольешься в тему и будешь выискивать такие заказы.
Марина со вздохом кивала и пыталась наполнить свой взгляд вожделением и пронзительным вниманием.
Увядшего ангела звали Светочкой. Прирожденный энергетический донор, она продавала себя неторопливо, по капельке. Характерное самоуничижение серой скромницы – больше сотни долларов за порносеанс просить стеснялась.
А если учесть, что к неполным восемнадцати Светочка владела пусть и однокомнатной, но собственной квартирой в Капотне и подержанным «Опелем»… можно представить примерное количество потных тел, некогда обнимаемых ее спичечно-тонкими ногами.
Наконец это издевательство подошло к концу. Рыжему режиссеру пора было возвращать арендованную камеру. Он остался недоволен и пытался торговаться насчет гонораров.
– Девчонки, я думал, что это будет полноценный фильм. Но мы и половины задуманного отснять не успели. Поэтому вот вам не по триста долларов, а по сто пятьдесят.
– Если мы что-то не успели, значит, вы плохо организовали съемочный процесс, – жестко сказала Марина. – Конечно, драться с вами из-за ста баксов я не буду, но… Вы же понимаете, какими могут быть последствия.
Режиссер поник плечами и деньги отдал.
Уже на улице Марина с усмешкой рассказала, что в порнобизнесе, как ни странно, меньше надувательств, чем в модельных агентствах или классическом кино.
– Это же незаконно, – промурлыкала она, пряча деньги в лжешанелевский кошелек, – это как круговая порука. Недовольный может пойти и сдать остальных. А режиссер, как организатор процесса, попадает под статью. Вместе с реализаторами. Ну и потом, репутация… Если об этом Яне пустить нехороший слушок, то нормальные актрисы к нему не пойдут, и с чем он останется?
– С чем? Разве так сложно найти желающую сняться в порнографическом ролике? – удивилась я. – Ты извини, но любая проститутка с Ленинградки… – Я прикусила язык, но Марина не обиделась. Она и не строила из себя Джину Лоллобриджиду.
– Ну и получится реалити-шоу о том, как банальный мужик трахает проститутку с Ленинградки, у которой небритый лобок и синяки на коленях… На самом деле, порнотусовка – достаточно узкий круг. Я имею в виду не тех, кто что-то там из себя корчит, снимает пошлятину на дому и пытается это продать за стольник на Курском вокзале… В Москве наберется лишь пара десятков примелькавшихся режиссеров, которые снимают на заказ. У них есть клиентская база, оборудование, студии, любимые актеры и актрисы. Репутация, в конце концов. Актрисы предпочитают работать с теми, кто более-менее известен. Это ведь гарантии – и финансовые, и даже медицинские. Я вот, например, знаю, что этот Ян при всех своих чудачествах всегда требует от актеров свежие справки. А если ты к первому попавшемуся типу с камерой mini dv приедешь, то что? В лучшем случае заработаешь сто долларов и хламидиоз.
О своей работе Марина могла разглагольствовать часами. Я не возражала – лента новостей из другого мира казалась завораживающе интересной. Мы шли по улице, ели морожное в вафельных стаканчиках, и Марина выглядела как респектабельная леди в своем офисном костюме в полоску, а я скорее напоминала хиппушку в вечно драных, запыленных джинсах и веревочных сандалиях. Вот парадокс – одна из самых востребованных порноактрис Москвы предпочитала одеваться дорого и скучно. Как зашифровывающий клад скряга, она прятала роскошество своих форм под строгими пиджаками, широкими брюками, длинными юбками, а иногда даже носила фальшивые очки.