– Успокойся, может быть, он просто блондинок предпочитает, – как могла, утешала ее я.
И в ответ слышала:
– Ах, если бы я перекрасилась тогда в блондинку!..
Я сто лет не была на нормальном свидании. У моих арбатских приятелей цинично-лаконичное отношение к любви. Я никогда не была против идентификации секса как эквивалента любви. Как сути любви, как ее сердцевины.
Я была свойской девчонкой, выступающей против рюшечно-бантичного камуфляжа. Реанимированные ушлыми цветочницами розочки на подгнивших стебельках, столик в милом заведении, не располагающем к обжорству, губительному для кошелька и сексуального влечения. Пара бокалов сливового вина, треп ни о чем, под столом задеваешь носком туфли его колено… Ах какие у тебя красивые кисти рук, ах какие у тебя понимающие глаза!
В гардеробе, помогая тебе надеть пальто, он якобы случайно проведет пальцем по твоей щеке.
Проводит до подъезда: если девушка живет на Арбате, как я, для этого даже не потребуется джентльменской жертвенности. Тебя, возможно, развеселит его легкий мандраж – позволишь ли ты ему подняться в квартиру или чмокнешь в щечку и будешь такова, оставив его наедине с мрачными мыслями («Пожрала на халяву и ничего взамен, динамистка!»)?
И к чему вся эта канитель, если в конце концов все закончится десятком судорожных вдохов-выдохов, а утром раздражающе чужой мужик будет тратить твой любимый гель для душа и съест последнее оставшееся в холодильнике яйцо?
… Я вымыла волосы увлажняющим апельсиновым шампунем, вымазала на лицо половину тюбика витаминной маски, не без сожаления залезла в заначку с целыми колготками, выбрала наряд – маленькое черное платье, сверху – алая хламида крупной вязки и алый в тон берет. Береты мне идут, да и удобно это: не надо волосы укладывать. Мазок алой губной помады, капля новинки от Givenchy в декольте, массивные серебряные браслеты, лаковые красные туфли в стиле шестидесятых – давно я не выглядела так продуманно шикарно.
Не стала дожидаться лифта – постукивая лаковыми копытцами каблуков, пошла пешком. На последнем пролете остановилась, выкурила ментоловую сигарету, прислонившись лбом к пыльному стеклу и не без удовольствия глядя на то, как в ожидании меня по двору мечется Данила. А он ничего. И псевдомотоциклетная куртка с накладными плечами ему к лицу – получается помесь этакого стиляги из восьмидесятых и лондонского денди (впрочем, от последнего у Данилы осталась только прическа, волосок к волоску).
Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я откинула крышку мобильного и торопливо набрала Маринкин номер.
– Как ты думаешь, бывает так, что тебе наплевать на мужчину, наплевать, наплевать, годами наплевать, а потом раз – вдруг перещелкивает что-то и ты без него уже и жить не можешь?
– Начинается, – рассмеялась она, – значит, ты все-таки идешь на свидание с Данилой?
– А ты откуда знаешь? – удивилась я.
– А порнодевочки только с виду тупы и легкомысленны. На самом деле в нашей скользкой профессии нужен глаз-рентген. Я сразу поняла-у вас что-то намечается.
Данила нервно посматривал на отягощающие его запястье массивные армейские часы. Я опаздывала уже на двадцать минут.
– Ну уж нет. Просто он был так настойчив, а мне все равно сегодня делать нечего… Да и пожрать нормально не откажусь – я на мели.
– А с чего ты взяла, что он поведет тебя в ресторан?
– А куда еще водят своих девушек яппи? Уверена, он даже столик не поленился заказать. Такие мужчины не способны на спонтанные проявления.
– По-моему, ты в нем ошибаешься. Что на тебе надето?
– Мне пришлось с неохотой признать, что обычной джинсово-рабочей униформе я на этот раз предпочла каблуки и платье. Признание Маринку развеселило.
– Что-то мне подсказывает, что на этот раз это будет не просто роман из серии «девчонки, не напоминайте мне об этом уроде!».
– Да ладно тебе, – почему-то смутилась я.
– Поживем – увидим. А теперь беги, Золушка.
– Зря я тебе позвонила, вечно какую-нибудь гадость скажешь, – не дожидаясь ее веского последнего слова, я отключилась.
Увидев меня, Данила восхищенно присвистнул:
– Ну ничего себе! Девушка, можно с вами познакомиться? У меня сейчас свидание с некоей Глашей, но вы мне определенно больше нравитесь.
– Очень смешно! – Я нервно одернула юбку.
– Нет, серьезно. Ты настоящая красавица.
В своих туфлях я была выше его на полголовы. Это еще ничего – обычно мне приходится с высоты своих ста восьмидесяти двух сантиметров созерцать мужские смущенно краснеющие лысины. Но Данилу разница в росте, казалось, не смущала. Мне почему-то вспомнилось, как моя бабушка-балерина говорила: «Сложно тебе будет с мужчинами, деточка. С твоим-то исполинским ростом – и в кого такая пошла?… Главное, запомни – если мужчина будет тебя стесняться, беги от него подальше, как бы он тебе ни нравился. Мужчина, который стесняется своего роста, – хлюпик или еще что похуже. Для настоящего мужика ты все равно будешь слабой принцессой».