– Думаешь, я тебе тогда поверила? – В Маринином голосе слышались плаксивые нотки. – Я так и подумала, что ты нагнетаешь обстановку, чтобы меня развлечь. Но когда я эту ведьму увидела… У меня волосы на ногах дыбом встали от ужаса.
– Волосы на ногах ты всегда эпилируешь, – усмехнулась я. – Маринка, не будь ребенком! Баба Зина – шарлатанка.
– Не знаю. Настроение она мне испортила на несколько дней.
– Даже если ей верить… Она ведь не сказала, в каком году это произойдет. Может быть, ты и правда умрешь двадцать первого числа, но лет через восемьдесят.
– И теперь я каждый месяц должна дергаться и отсиживаться дома?! – взвилась Марина. – Да так я все нервные клетки истрачу!
– Уверена, что через пару месяцев ты и думать о ней забудешь.
– Сомневаюсь! Глаша, ты бы видела, как она на меня смотрела. У нее такие глаза – как два заколдованных колодца. Хочется прыгнуть в них и утонуть. Поверь мне, такое не забывается.
Сидим, курим…
Я вдыхаю привычный ментоловый дымок – теплый, приятно щиплющий горло. Донецкий удовлетворяется имитацией – медовым кальяном. Вот уж кого я никогда не могла понять, так это фанатов кальянокурения. С остекленевшим взглядом наблюдать, как в плохо промытой колбочке пузырится темная вода, при этом вбирая в легкие пахнущую бабушкиным вареньем субстанцию. Но у Данилы был вид релаксирующего йога, задерживая дым, он даже довольно зажмуривался, точно разомлевший в солнечной кляксе флегматичный кот.
Мы ужинали в полуподвальном ресторанчике с дивной красоты интерьерами – Данила питал слабость к малоизвестным стильным местечкам, достаточно дорогим, чтобы в них не ломился кто попало, но недостаточно раскрученным для фейс-контроля, очередей у входа и концентрированного снобизма в качестве комплимента от шеф-повара. Ели калифорнийские роллы, и я возбужденно рассказывала ему о Маринкином внезапном успехе. Люблю классические истории Золушек: они внушают оптимизм. Мне до зуда на кончике языка хотелось с кем-нибудь этим поделиться.
– … купила белье в «Агенте Провокаторе», с хрустальной вышивкой и кружевами. Сходила в «Spa Palestra» и в какой-то жутко дорогой этнический салон на эпиляцию медом. Натуральным медом, представляешь, Донецкий? Я ее видела – мама дорогая, это же звезда! Маринка и так красавица, а тут… Она так рассчитывает на эту съемку, не хочет ударить в грязь лицом перед немцами.
– А мне не нравится такой типаж, – зевнул Данила.
– Шутишь?
– У нее выражение лица неприятное, хищное. Пока она молодая, это не очень заметно. Но лет через пять ее лицо начнет застывать маской. И морщинки у нее будут неприятными, брюзгливыми.
– Много ты понимаешь! – К достоинствам лучших подруг я относилась ревниво, как к своей частной собственности. – Да она вообще не состарится. Теперь, когда ей столько заплатят за один фильм… Десять тысяч долларов, представляешь?
В его глазах мелькнуло что-то похожее на интерес.
– Сколько? Десять тысяч? – недоверчиво протянул Донецкий. – За один съемочный день? В порнофильме? Бред какой.
– Много ты понимаешь. Фильм снимает известнейший немецкий продюсер, он выйдет в мировой прокат, разойдется миллионными тиражами. – Я заученно повторяла восторженные Маринкины фразы. – Презентация будет в Париже, придут все светские репортеры. Ведь порнобизнес потихонечку переползает с теневой стороны. Маринку снимут для «Плейбоя», возможно, она даже playmate года станет. И тогда – все двери открыты, все схвачено. Подумать только, она добивалась этого пять лет, никто в нее не верил – а ведь поди же ты…
– А почему в нее никто не верил?
– Считалось, что актриса она никакая, – простодушно объяснила я. – Маринка флегма, имитировать страсть у нее получается плохо. Порнозвезда, в которой нет огня. Но для фильма этого Шиффера огонь и не нужен.
– Порнозвезда, в которой нет огня, – задумчиво повторил Данила. – Что-то мне в этой прилизанной истории не нравится. Слишком уж она неправдоподобно конфетная. Так не бывает.
– А в чем подвох? Я своими глазами видела контракт. Там черным по белому написана сумма – десять тысяч условных единиц. Авансом она получила тысячу, остальное ей переведут на карточку на следующий же день после съемки. И сценарий видела. Очень интересный сюжет.
– О чем же?
– О девушке, которую бьет супруг. Она решает подать на развод, и тот притворяется, что согласен, занимается с ней любовью в последний раз, а потом убивает. Накрывает ей лицо подушкой и так держит, пока она не задохнется. И такая музыка будет на титрах красивая – Маринка давала мне послушать диск. Специально для фильма написал какой-то андеграундный композитор.