– Действительно, замысловатый сюжет, – усмехнулся Данила, доедая последний ролл. – Просто венец режиссерской мысли! Не Вуди Аллеи ли сценарий написал?
– Откуда в тебе этот снобизм? – разнервничалась я. – Это же порнофильм, там совсем другие законы жанра. В классических порнофильмах вообще сюжета нет и снято все как попало. Главное – сам процесс и чтобы четко видно было и крупные планы. А если кто-то пытается выпендриться и тем более вкладывает деньги, кино становится культовым.
– Ну-ну.
В ту ночь я собиралась быть примерной, пораньше лечь в байковой пижаме со слониками, с огуречными кружочками на глазах и мятной конфетой под языком, воссоздать вокруг себя идиллию под названием «Вечер одинокой интеллигентной девушки» (обычно под тем же заголовком я прячу бессовестное распитие джин-тоника, зачастую на пару с каким-нибудь уцененным арбатским персонажем, показавшимся пригодным для ни к чему не обязывающей лаконичной близости). Но не успела моя голова коснуться подушки, а в телевизоре замелькать титры «Девчат», как целостность идиллической картины нарушило пронзительное телефонное треньканье.
Ненавижу, когда безответно звонит телефон – в такие моменты мой живот щекочет неприятное ощущение упускаемого момента. Одно дело – вовсе отключить телефон и совсем другое – тупо слушать, как кто-то пытается прорваться в зону твоего внимания.
Сонно пробормотав «алло», я тотчас же пожалела о своем малодушии, потому что на другом конце линии был бодрый голос Данилы Донецкого, с которым я рассталась всего два часа назад. Вторжение в частную жизнь – по-другому и не скажешь.
– Ну чего тебе? – Я решила, что раз он игнорирует законы вежливости, то и я могу о светскости позабыть.
– Глашка! Ты можешь выйти из дому?! Я под окнами твоими стою!
– Шутишь? Ты что, так и не поехал домой? Околачивался здесь и придумывал предлог, чтобы помешать мне спать?
– Глань, не до реверансов. Все очень серьезно и плохо. Дело касается твоей подруги, Марины. Можно мне подняться?
Кажется, только что я услышала самый бездарный предлог для напрашивания в полуночные гости к одетой в пижаму девушке. Я могла бы собрать впечатляющую своим размахом коллекцию подобных фраз. С расхожими экземплярами, имеющимися в архиве каждой свободной девушки («Не могу ли я подняться на чашечку чаю?», «Может быть, вместе посмотрим кино?», «У меня в машине есть замечательный диск, давай прослушаем вместе на твоей аппаратуре?»). Более художественно выполненными эскпонатами («Мне так далеко ехать, может быть, переночую на кухонном диванчике?», «Можно от тебя позвонить, родители волнуются!»). И настоящими шедеврами авторской работы – например, один музыкант пытался прорваться в мою святая святых, имитируя припадок эпилепсии. Когда он рухнул мне под ноги, забился в конвульсиях и басовито захрипел, я перепугалась, вызвала «скорую» и кое-как втащила его, почти бездыханного, в квартиру. Оказавшись в спальне, «эпилептик» приоткрыл глаз, оживился, сказал, что я спасла ему жизнь и за это он одарит меня порцией своего драгоценного семени.
Другой персонаж, начинающий писатель, прощаясь со мною у моей двери, вдруг тяжело задышал и сказал, что ему в голову пришла гениальная фраза и если он ее немедленно не запишет, то мировая литература понесет невосполнимый урон. Естественно, я не могла ему отказать. Однако протянутый мною блокнот был небрежно отброшен в сторону – переступив порог квартиры, творец решил, что мировая литература вполне может подождать, когда в радиусе пяти метров имеется привлекательная девушка, склонная к развешиванию ушей.
Выглянув в окно, я обнаружила, что Донецкий и правда нервно расхаживает по двору с трубкой в руке.
– Ничего не получится. Данил, завязывай с цирком, я спать хочу!
– Это не цирк! – он закричал так, что с ближайшего тополя сорвалась стая мирно дремавших ворон. – Когда у нее съемка, ты говоришь?
– Все, я вешаю трубку.
– Когда у нее съемка, мать твою?!
– Сегодня, – машинально ответила я, смущенная хамским напором, – на рассвете. А если будешь так орать, милицию вызову.
– Вызывай! Только не сюда, а в студию этого долбаного немецкого режиссера! Глаша, я тебе сразу сказал, мне не нравится эта история! А тут еще в Интернете прочитал… Слушай, мне долго тут стоять? А ну открывай дверь!
Только в тот момент я поняла, что человек вроде Донецкого не стал бы разыгрывать столь сложносочиненную пантомиму ради прорыва на территорию девственных снов бывшей одноклассницы. Мне стало страшно. Как завороженная, я поплелась к домофону. И даже, пока он поднимался, не потрудилась поменять пижаму со слониками на что-нибудь менее впечатляющее.