Мне их жаль.
Len'a (crazy) познакомила меня с мужчиной неопределенного возраста по имени Яков Антонович – не то партнером, не то кредитором Пупсика. Яков Антонович развлекался так: с вечера четверга по воскресный полдень шлялся по злачным заведениям в поисках таких вот дев.
«Приходишь в средненький кабак… Средненький, потому что в местах с претензией типа vogue cafe телки совсем обнаглели. Не успели узнать твое имя, как уже заказывают шампанское за триста баксов! И я должен платить, ага. Тьфу, ничего святого! Нет, я хожу в демократичные клубчики, там телочки попроще. Хватаются за последнюю надежду. Некоторые даже сами готовы за тебя платить, типа самостоятельные. Меня это заводит – такое отчаяние! Садишься у барной стойки, заказываешь двойной коньяк и начинаешь терпеливо присматриваться. Обычно уже в начале вечера находишь глазами с десяток дамочек, к которым можно подкатить и не остаться в накладе. Обычно они сами так и рыскают глазенками по сторонам, типа, ищут большую и чистую любовь. Подходишь, знакомишься, нежно гладишь локоток, угощаешь пинаколадой. Такие телки почему-то к сладким коктейлям неравнодушны. Молодятся, наверное, косят под пятнадцатилетних. Ты делаешь вид, что не замечаешь ни морщинок, ни закрашенной седины, ни желтоватых зубов. То есть они, конечно, все красивые, уцененный товар меня не волнует. Но все равно если рассмотреть их поближе, то сразу станет виден и возраст, и стоимость крема… Шепчешь комплименты, они радуются, как маленькие. Потом увлекаешь их в дальний зал, заказываешь пожрать. Что-нибудь не очень дорогое, чтобы бабонька уж в конец не разомлела, а то потом сложно будет отделаться. И начинаешь рассказывать о своем одиночестве. Три года назад развелся, влюбиться не могу. Да, любовницы есть, но это все не то. Хочется романтики, хочется целоваться на морском берегу, хочется детей. Как правило, ты еще до морского берега не успеваешь дойти, а объект готов. Тут главное на нее не давить, до самого конца играть мрачного романтика. Ну, в крайнем случае можно предложить покататься по ночной Москве. Если дама соглашается – дело сделано. Ловишь такси и сразу называешь водителю свой адрес. У меня есть несколько съемных квартир, туда их и вожу. Знаешь, что еще смешно? Вечером они ведут себя как девочки – хлещут шампанское, хохочут, заигрывают, пляшут, ложатся спать с румянами. А утром просыпаются раньше тебя и тихонечку крадутся в ванную. И у каждой при себе косметичка со штукатуркой. Уходит в ванную баба-яга с дурным запахом изо рта и осыпавшейся тушью, а возвращается типа юная принцесса. Ага. Ложится тихонько тебе под бок и начинает имитировать сладкое пробуждение, как будто она с утра так здорово выглядит. Как будто ты полный придурок!»
«И что дальше?» – спрашивала я, озадаченная.
«Ничего, – хохотал Яков Антонович, – выдаешь ей чашку кофе и йогурт, суешь триста рублей на такси, записываешь ее телефон. Как только она уходит, спускаешь бумажку с телефоном в унитаз, отсыпаешься, чтобы вечером опять отправиться в какой-нибудь средний клуб. Иногда и sim-карточку выбрасывать приходится. Очень уж навязчивые попадаются бабцы».
Эта история меня неприятно царапнула. Может быть, женская солидарность всколыхнулась? Хотя не думаю, что когда-нибудь я превращусь в желтозубую принцессу дешевых дискотек, шастающую по клубам, чтобы встретить свою последнюю и единственную любовь. Но слушать такое все равно было неприятно. Тем более что Яков Антонович вовсе не был похож на брата Антонио Бандераса. Обычный малоприметный мужичок, разве что дорого одетый. Лишний вес, спасательным кругом обнимающий талию, двойной подбородок, бритый затылок, довольно удачно маскирующий раннюю лысину. И маленькая ладонь. Не люблю мужчин с нежными ладошками.
«А зачем вам это надо? – как-то спросила я. – Почему именно эти женщины, почему не совсем молодые девчонки, раз уж вам они больше по вкусу? Их что, сложнее заполучить на одну ночь?»
«Наоборот, проще, – спокойно улыбнулся Яков Антонович, – но неудачливые женщины за тридцать… Они занимаются любовью, как в последний раз. Отчаянно. Страстно. Они готовы на все, лишь бы ты остался доволен. Они словно делают рекламную презентацию, от которой зависит их повышение. Хм, я не против повышения, люблю, когда женщина сверху», – каламбурит Яков Антонович, и его двойной подбородок мелко трясется от смеха, как сливочное желе.