– Кто сказал?
Ребекка подошла ближе и обвилась вокруг него, как кобра, и стала целовать со страстью, заставшей Джефа врасплох.
Она, конечно, абсолютно роскошная девица, но он к такому не был готов.
Он оттолкнул ее мягко, но решительно.
– Я женат. То, что случилось между нами тогда…
– Почти случилось, – поправила Ребекка.
– Почти, – согласился Джеф. – Так или иначе, это не должно было произойти. Я был зол и обижен, но я люблю свою жену.
– Твоя жена шлюха!
Милое, невинное лицо Ребекки неожиданно исказилось, превратившись в уродливую маску ярости и ревности. Шокированный, Джеф отступил от нее. Он не представлял, что она может быть такой.
Страшная догадка поразила его. Словно кто-то перерезал кабель лифта, в котором он поднимался. В животе все перевернулось, волосы на голове встали дыбом.
– Где ты раздобыла запись? – спросил он снова. – Скажи мне!
– Не скажу! – отрезала Ребекка. – Неужели не видишь, в чем тут все дело? Трейси трахалась с другим за твоей спиной. И это главное. Кому интересно, как я ее разоблачила? Важно, что я это сделала. Сделала, потому что ты небезразличен мне, Джеф. Я люблю тебя.
Джеф молча ушел, крепко сжимая в руке диск.
На следующий день в семь утра Джеф уже сидел в подвальном офисе Виктора Личенко в Пимлико, глядя на экран.
Виктор был старым другом и одним из лучших аудиовизуальных экспертов в преступном мире Лондона. Мастер подделывать записи (не только изображение, но и звук), Виктор Личенко называл себя художником цифрового мира, и редко кто из работавших с ним не соглашался с этим определением.
– Неплохая работа, – сделал он вывод, прихлебывая двойной эспрессо, принесенный Джефом. – Самая распространенная ошибка любителей – пытаться сделать что-то чересчур сложное. Но тут просто подделана строка времени и изменено освещение. Очень легко. Очень эффективно.
– Так это действительно Трейси?
– Это Трейси. Сама запись подлинная. Ничего на нее не наложено. Ничего не смонтировано. Все, что она сделала, – изменила время в нижнем правом углу. Ты посчитал, что это снято в два часа ночи, но если стереть эту строчку, вот так… – Он нажал несколько клавиш. – И удалить наложенные тени, вот так… – Снова барабанная дробь клавиш. – Вуаля! Теперь видишь?
Джеф нахмурился.
– Вижу то же самое, только все происходит днем. Трейси выходит из отеля с любовником.
– Нет-нет-нет, – перебил Виктор. – Присмотрись. С чего ты решил, что он ее любовник?
– Ну… она его целует. Прямо на улице, – нерешительно пробормотал Джеф.
– В щеку, – указал Виктор. – Скольких женщин ты целуешь в щеку каждый день? И что из этого? Кстати, что там дальше? – Он стал медленно прокручивать пленку. – Они обнимаются. По-дружески. И расходятся. Сказать, как это выглядит, по моему мнению?
– Как?
Во рту у Джефа пересохло.
– Похоже, двое друзей расстаются после ленча.
Джеф всматривался в каждый кадр.
– Это самый старый трюк на свете. И один из лучших. Я сам использовал его в бесчисленных бракоразводных процессах, – пояснил Виктор. – Мужчина и женщина выходят из отеля в два часа ночи и обнимаются, и при этом жена сказала мужу, что проводит ночь в трех сотнях миль от Лондона? Вот это измена. Но немного подправь обстоятельства, и что мы имеем?
– Ничего, – прошептал Джеф едва слышно.
– Именно, – кивнул Виктор. – Абсолютно ничего.
Клерк у стойки администрации Британского музея тепло улыбнулась:
– Мистер Стивенс! С возвращением!
Джеф поспешил мимо нее в свой офис и распахнул дверь.
На столе была вытерта пыль, но все остальное осталось точно таким же, как в тот день, когда он выбежал отсюда. Когда в последний раз видел Трейси.
Вещей Ребекки не было.
Двадцать минут ушло на то, чтобы добраться до дома Ребекки. Проигнорировав кнопку звонка ее квартиры – никаких предупреждений на этот раз, – Джеф вынул из кармана шпильку и в два счета открыл замок.
Оказавшись в доме, он проскользнул наверх, готовый вломиться в квартиру и предстать перед Ребеккой. Эта дрянь намеренно обманула его, разрушила его брак и держала за дурака. При мысли о том, что он едва не переспал с ней, его чуть не стошнило. Но теперь все в прошлом. Теперь он знает правду. И заставит ее заплатить. Он найдет Трейси и вынудит Ребекку сказать ей правду. Трейси, конечно, будет злиться. И имеет на это полное право. Но когда увидит, как отчаянно он грустит и раскаивается в том, что сомневался в ней, поймет, каким поистине макиавеллиевским умом обладает молодая Ребекка Мортимер…
Джеф остановился у квартиры Ребекки, у широко распахнутой двери.