– Хочешь, чтобы я надела мешок сейчас?
– Нет, разумеется, нет. Но, Мария, наши выплаты по закладным… может, выберешь из тех, что у тебя есть? Только в этом году. У тебя так много…
Этого говорить не стоило. Мария наказала мужа, купив не только новое, но и самое дорогое платье, которое смогла найти, с отделкой из драгоценных камней, перьев и кружев.
При взгляде на ее туалет у Эндрю сжалось сердце. Их долги угрожающе росли.
Ему придется снова потолковать с Ленни. Но старик был так великодушен… Сколько еще испытывать его терпение, прежде чем оно лопнет?
Эндрю сунул руку во внутренний карман смокинга и, удостоверившись, что никто не смотрит, сунул в рот три таблетки ксанакса[6] и запил шампанским.
– Ты всегда знал, что Марию будет трудно удержать. Найди способ, Эндрю. Найди способ…
– Ты в порядке, Эндрю?
Кэролайн, жена Джона Мерривейла, обратила внимание на пепельное лицо Престона.
– Выглядишь так, словно несешь на плечах всю тяжесть земли.
– Ха-ха!
Эндрю вымучил улыбку.
– Зато ты, Каро, как всегда, неотразима.
– Спасибо. Мы с Джоном старались сегодня не выделяться. Ну, знаешь, учитывая нынешнее состояние экономики.
Это был явный камешек в огород Марии. Эндрю ничего не ответил, но в который раз подумал, как сильно ненавидит Кэролайн Мерривейл. Бедняга Джон всю жизнь извивается под каблуком этой стервы. Неудивительно, что у него всегда такой пришибленный вид!
Всем имевшим глаза было очевидно, что Мерривейл несчастлив в браке. Всем, кроме Ленни и Грейс. Эти двое были так тошнотворно влюблены друг в друга, что, похоже, считали, будто и у всех остальных дела обстоят ничуть не хуже.
Легко любить, когда имеешь миллиарды долларов и не знаешь, куда их девать!
Но может, Эндрю просто несправедлив? Молодая миссис Брукштайн не золотоискательница. Наивна – это да, она действительно верила, что Каро ее друг. Грейс никогда не замечала, какая зависть горела в глазах Кэролайн, когда та думала, что никто этого не видит. Но от Эндрю невозможно было скрыть ее истинные чувства. Кэролайн – настоящая сука!
Кэролайн исходила злобой от того, что не она, а Грейс первая леди «Кворума». Она, Кэролайн Мерривейл, выглядела бы в этой роли куда лучше! Скорее интересная, чем красивая, брюнетка с умным, волевым лицом и коротко стриженными волосами, Кэролайн когда-то сделала блестящую карьеру адвоката по уголовным делам. Конечно, это было много лет назад. Благодаря Ленни Брукштайну ее муж Джон стал невероятно богатым и успешным человеком. С карьерой Кэролайн было покончено. Но не с ее амбициями.
В отличие от жены Джон был лишен честолюбия. Он много работал, беспрекословно принимал все, что давал ему Ленни, и был благодарен за это.
– Ты похож на приблудного щенка, Джон, – зло подшучивала над мужем Кэролайн. – Свернулся клубком у ног хозяина и преданно виляешь хвостиком. Неудивительно, что Ленни тебя не уважает.
– Ош-шибаешься. Ленни меня уважает. Не то что т-ты.
– Ты прав. Но за что тебя уважать? Мне нужен мужчина, а не комнатная собачка. Тебе следует потребовать равных с Ленни прав. Поднимись наконец и попытайся постоять за себя.
Эндрю поднял глаза на сидевшего напротив Джона. Ленни рассказывал анекдот, и Джон ловил каждое слово. Блестящий ум. Но характер… слабак! В «Кворуме» есть место только для одного короля. Конечно, Кэролайн мечтает, чтобы это было не так. Мечтать не вредно. Все они цепляются за фалды фрака Ленни Брукштайна. И в этом им очень повезло!
Старина Майкл Грей, сидевший справа от Марии, тоже внимательно слушал Ленни. Чета Грей служила ходячим предупреждением всем остальным. Только вчера они купались в деньгах, давали шумные вечеринки, гремели на весь Манхэттен, жили в роскошном особняке в Гринвич-Виллидже, проводили лето на юге Франции, а зиму – в недавно перестроенном шале в Аспене. А сегодня – пуф! – все исчезло. Ходили слухи, что Майк Грей вложил все, до последнего цента, в акции «Леман». Их дети, Кейд и Купер, все еще посещали частные школы, но только потому, что Грейс, сестра Конни, настояла на том, чтобы оплачивать обучение.
– Энди, аукцион начинается через несколько минут, – шепнула Мария мужу. – Я положила глаз на винтажные часы Картье. Кто будет делать ставки: ты или я?
Во время аукциона Грейс улыбалась и аплодировала, но втайне обрадовалась, когда последний лот ушел и настало время танцев.
– Ненавижу аукционы, – пробормотала она, когда Ленни кружил ее по залу. – Все эти хрупкие мужские эго, эти попытки переплюнуть друг друга. Колотят себя в грудь, как орангутаны!