— Попреками дела не исправишь, — сказал дедушка. — Если, конечно, твоя жизнь здесь потрачена зря.
— Вам виднее! — выкрикнул Теет и скрылся за дверью.
Дедушка засмеялся, а в ушах кронпринца его смех прозвучал воплем отчаяния. Затем он обратился к тетушке и сообщил, что вопрос с Теетом, по его мнению, закрыт, и, если она хочет поговорить о чем-то еще, пожалуйста.
— Ты же видишь, в каком я положении, — сказал он весело. — Моя судьба в руках старого грубияна. Поступайте, как находите нужным. Я в полном вашем распоряжении.
Тетушка не ответила. Сжав в кулаке салфетку, она пристально смотрела на Мартышку в надежде, что ребенок подкинет ей зацепку, за которую можно будет ухватиться. Но Мартышка вся обратилась в слух. Папа делал вид, что происходящее его ничуть не касается. На лице его было не больше выражения, чем на скатерти, которая, казалось, целиком завладела его мыслями. Наконец дядя Йооп мужественно, как и приличествует подлинному хранителю семьи и домашнего очага, взял инициативу в свои руки. Встал и, как он бесчисленное множество раз делал, выступая перед рабочими в качестве директора по кадрам на сборочном предприятии, оперся обеими руками о стол и слегка наклонил корпус вперед: мы все прекрасно понимаем, но войдите же и в наше положение — засим подробно обрисовываются обстоятельства, вынудившие дирекцию принять столь неприятное для всех заинтересованных лиц решение. Тут он неожиданно выпрямлялся и, выставив вперед руку, с улыбкой, выражающей понимание тщетности всех человеческих усилий, препровождал одураченных слушателей к двери. Но в данном случае многолетний опыт ему не помог. Может, из-за того, что он выпил лишнего, может, его истерзали долго сдерживаемые эмоции, только нервное подергивание век и уголков рта, а также вышедшая из повиновения нижняя губа помешали ему придать лицу соответствующее самоуверенное выражение.
— Я не понимаю, отец, почему вы должны оставаться жить в этом доме, — начал он, набрав предварительно в грудь побольше воздуха. Но этот воздух ему не понадобился, так как дедушка тут же перебил его:
— Вот как, не понимаешь? Что ж, ничего другого я и не ожидал. Ты…
— То есть я понимаю, — поспешил поправиться дядя Йооп, — что вы глубокими корнями связаны с этим владением… Здесь вы впервые открыли глаза, здесь прошла вся ваша плодотворная жизнь, но при том, как обстоит дело сейчас, я не вижу, зачем вам этот дом, или, наоборот, зачем вы этому дому.
Четко сформулировав исходное положение, опытный оратор выдержал небольшую паузу и многозначительно посмотрел по очереди на дедушку, на папу и тетушку.
— Так вот, — продолжал он, несколько сбитый с толку тем, что никто не откликнулся на его призывный взгляд, никто его не приободрил. — Здесь, за этим столом, я и моя жена Каролина, ваша дочь, родители десятерых детей, которые нуждаются в жилье. Этот факт я и выкладываю сейчас на стол, на ваше рассмотрение, потому что вы, несомненно, признаёте скудость и убожество нашего обиталища.
— Скудость и убожество твоего чердака, — пробормотал дедушка.
В этот момент появился Теет со вторым блюдом.
— Я никому не позволю садиться мне на голову! — свирепо выкрикнул он. — Хватит, надоело. Тошно смотреть, как вы здесь судите да рядите. Я поем в кухне.
Он со стуком ставил перед каждым тарелку, потом швырял рядом нож и вилку, после чего с пустым подносом вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
К кисло-сладкому мясу он сделал винный соус с луком и кореньями, а мясо уложил на поджаренных кусочках белоснежного хлеба. Но особую праздничность придавали блюду серебристые колечки лука и огурцы.
— Знаете ли вы, — спросил дедушка, подцепляя вилкой кусочек огурца и поднимая его вверх, — что люди на смертном одре очень часто просят огурца?
Все самоотверженно набросились на еду, кроме дяди Йоопа, который еще не сыграл до конца свою роль. Он еще не истощил запасы красноречия и нетерпеливо барабанил пальцами по скатерти.
— Если вы позволите мне вернуться к прерванному разговору, — заговорил он, когда снова стало тихо, — я хотел бы продолжить. То, что в настоящий момент лежит на столе, — это проблема номер один. К ней я прилагаю проблему номер два. В чем она состоит? Сейчас объясню. То, что мы с вами только что наблюдали, суть типичные осложнения, неизбежно настигающие человека на склоне лет. В эти годы человек по рукам и ногам связан со своими близкими, потому что без посторонней помощи ему не обойтись. Если же близкие сами едва-едва держатся на поверхности, тут-то, как я полагаю, и кроется путь к решению вопроса. И данный случай, по моему мнению, может быть разрешен самым удовлетворительным образом. Итак, мы кладем проблему номер два рядом с проблемой номер один, — дядя Йооп обеими руками разложил проблемы на столе, будто демонстрируя химический опыт, — и что мы видим, к нашему великому изумлению? Проблемы взаимно уничтожаются!