— По контракту с вашей компанией. Ваши роботы-шахтеры что-то обнаружили в тоннелях под кратером Скиапарелли…
— Прекрасно! — обрадовался доктор.
— Какую-то плиту, вроде бы рукотворную… — вспомнил я. — Так?
Доктор пожал плечами:
— Мой уровень допуска не позволяет знать такие подробности, но в целом вы правы.
— Вы начали исследования, а для охраны пригласили нас… Помню, что было чертовски скучно… — Я наткнулся взглядом на обрубок, глянул на доктора вопросительно: — Что со мной случилось? Как я потерял руку? Где мои… коллеги из «Стражей»?
Нгуен проигнорировал вопрос.
— Попробуйте подняться, только очень медленно. Скажите, если вам нужна будет помощь. Вы пролежали здесь полгода, мышечная атрофия неизбежна. Тем более на Марсе.
В голове поднялся неприятный гул — полгода! Как такое возможно?! Я, пересилив себя, кивнул. Получить ответы на вопросы еще успею, а сейчас лучше слушаться доктора. Тот помог мне сесть и, пока я приходил в себя, принес больничный халат.
Опустив ноги, я попробовал встать, но мышцы не слушались. Нгуен придержал меня, позволяя облачиться в халат, взял под руку и повел к выходу из комнаты с медицинскими капсулами. Каждое движение давалось с трудом и болью, я чувствовал себя то ли глубоким стариком, то ли роботом, заржавевшим до основания.
Когда мы вышли из палаты, я повторил вопрос:
— Что со мной случилось, док?
— Не считая потерянной руки, мышечной атрофии и частичной амнезии, вы, можно сказать, здоровы, — ответил Нгуен. — Все обмороженные ткани восстановлены. Что касается остальных вопросов, я не могу ничего сказать, так как мой уровень допуска…
— Да-да, я уже слышал, — с легким раздражением перебил я.
— Поверьте, я не владею информацией, — виновато ответил доктор. — Когда прибыл на Марс, вы уже находились в капсуле. Ваша медицинская карта не содержит подробностей того, как вы получили ранения. Идемте…
Озираясь, я посмотрел на низкие потолки со знакомыми световыми панелями и стены коридора, выложенные декоративной плиткой с логотипом Первой Марсианской компании…
И узнал это место! Прибыв на Марс, здесь я со своими бойцами проходил медосмотр. Вот только обследовал нас другой врач, единственный на весь медблок. Как же его звали? Имя всплыло сразу же: доктор Изабелла Фернандес.
— А где доктор Фернандес?
— Она… — Нгуен замялся. — Ах да, вы же не знаете… Месяцев пять назад на базе произошел несчастный случай. В личных комнатах сотрудников ночью отказала система подачи кислорода. Те, кто не спал или успел проснуться, сумели выбраться, а вот остальные…
Я решил, что произошедшее — дело рук конкурентов. Наверняка служба безопасности Первой Марсианской уже нашла злоумышленников. Повезло, что сам я был в медкапсуле с ее автономным источником кислорода…
Нгуен привел меня в палату, объяснив, что придется пробыть в медблоке, а значит, и на Марсе, еще неделю: необходимо пройти курс мышечной реабилитации.
И только тогда пришло окончательное осознание того, что говорил доктор. Я здесь уже полгода! Дома, на Земле, меня ждут Джослин и Микки! При мысли о дочке я запаниковал: обещал же ей, что мы скоро увидимся!
— Могу я отправить сообщение семье? — спросил я.
— Не думаю, что с этим будут сложности, — ответил Нгуен. — И все же это не в моей компетенции. Дождитесь, когда со смены вернется начальник базы, он ответит на все ваши вопросы.
— Дома хотя бы знают, что со мной случилось?
— Вашу супругу уведомили, — сухо ответил доктор. — Отдыхайте.
Жжение в глазах поутихло, но никуда не делось. Вроде бы успокоившийся текст, так и торчавший на периферии зрения, снова сошел с ума, и перед глазами закружились огненные и ослепительно-белые хвостатые мошки, похожие на миниатюрные кометы. Они вились, выстраивались в строчки непонятных символов и выглядели как помехи в голограмме. Я, сделав вид, что хочу почесать нос, попытался смахнуть их, но рука прошла насквозь. Хуже того, я видел их, даже зажмурившись.
— Еще кое-что, док, — сказал я, когда Нгуен собрался уходить.
— Да, мистер Райли?
— У меня что-то не то с глазами. Они чешутся, и я вижу всякую… — запнулся, подбирая слово, — хрень. Какие-то белые мошки мельтешат.
— Позвольте… — Нгуен приблизился, вытащив из кармана диагностический сканер. — Откройте глаза пошире.
Я оттянул веки, врач направил сканер в один глаз, затем во второй, спрятал прибор и развел руками:
— Медкапсула обязательно исцелила бы ваши глаза, будь с ними что-то не так. Мой сканер тоже ничего не обнаружил. Здоровая сетчатка, идеальное зрение. Сканирование мозга показало, что он здоров. Маркеры нарушений работы нервной системы отсутствуют. Показатель нейронов и синапсов на том же уровне, что и до… инцидента.