Закрыв глаза, я попытался вспомнить, и от этого усилия заболела голова, а вроде бы застывшие символы опять пустились в хаотический пляс. Когда они выстроились в столбик текста, я снова осознал их смысл:
Вида своего первый жаждет запрещенных знаний.
Там, где зародился путь, устланный питающей жидкостью, да получит он ответ.
— Что вы там бормочете? — спросил Карпович.
Я открыл глаза, поняв, что проговорил слова вслух. Сказать Карповичу? И стать для корпорации подопытной мышью?
Нехотя я мотнул головой:
— Я ничего не помню. Могу описать тот день поминутно, но… Вы сказали, что я отправил запись на Землю? Черт, я даже не помню, что это делал. Что там сказано?
Карпович поморщился:
— Ничего конкретного. Некая активность в тоннеле, смутное движение, потерявшие работоспособность дроны. Из сообщения очевидно, что вы вели людей наверх. Волошин и Хаец утверждают, что доктор Джеральд Макграт настаивал на том, что должен вытащить застрявших в тоннеле дронов. Вы отказали, и тогда он сменил код доступа к подъемнику. Вы приказали рядовым Волошину и Хаец спускаться, пояснив, что у вас ЧП. Когда они начали спуск, у вас завязался бой, вы якобы вступили в схватку с незримым противником, после чего связь отключилась. На месте, как я говорил, рядовые обнаружили вас и скафандры группы.
Я попытался как-то соотнести услышанное со смутными образами из памяти, но целостной картинки не получалось. Покачал головой:
— Простите, мистер Карпович. Никаких идей.
— Тогда нам не остается ничего другого. — Карпович поднялся и протянул мне планшет с текстом. — Это отказ от претензий. Согласно договору с вашей компанией, мы имеем право осуществить ментальное сканирование памяти в случае, если представитель «Стражей» отказывается сотрудничать.
— Но я не помню! — сдерживая крик, прорычал я, зная, что при таких процедурах велик риск повреждения мозга. — Никакого сканирования! Хотите, чтобы я стал овощем?
— Ставки слишком высоки, Райли, — ответил Карпович. — Это уже дело не только Первой Марсианской! То, что вы скрываете, важно для всего человечества!
— С чего бы это?
— С того, что изучаемый объект после инцидента с вами изменился! На плите проявились странные символы, их сейчас пытаются понять лучшие лингвисты и дешифраторы!
— Значит, что-то хорошее я все-таки сделал? — улыбнулся я, но Карпович не поддержал моего веселья.
— Что произошло с вами в пещере, Райли? Что вы скрываете?
— Я. Ничего. Не скрываю.
Карпович смерил меня взглядом, потом сменил тон, заговорив как обвинитель в суде:
— Значит, так, Райли. «Стражи», которых наняли охранять исследовательскую группу, провалили задание. Ваш работодатель повесил всех собак на вас и открестился. Вы уволены, причем задним числом. Ваша медстраховка, соответственно, не покрыла расходы на лечение, их взяла на себя Первая Марсианская. Знаете, во сколько вам обойдется место в пассажирском лайнере до Земли? Вам придется остаться на Марсе, и кто знает, увидите ли вы когда-нибудь свою семью? И что вы будете делать? Обещаю, ваше имя попадет в черный список. Работу вы не найдете ни на Марсе, ни на Земле. Подадитесь в пираты? Но вас не выпустят с базы, пока не покроете расходы на лечение.
— Какой у меня выбор? — обреченно спросил я.
— Пройдите ментальное сканирование. Я обеспечу вам место на лайнере.
— А черный список?
— Здесь я немного соврал, — признал Карпович. — Вы уже в нем. Как я и говорил, «Стражи» повесили на вас всех собак. Но, может, вам повезет, и на Земле вы найдете работу, не связанную с охраной? В конце концов, у вас там дом и семья. Подумайте о них.
Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться. Кроме того, пришлось подписать еще один документ, согласно которому я, Картер Райли, не имею права рассказывать, что вообще был в составе исследовательской группы.
— Держите язык за зубами, — предупредил Карпович. — А захотите поболтать, вспомните, что произошло с вашими рядовыми — Волошиным и Хаец.
Стилус в моей руке сломался. Не в силах сдержаться, я зарычал и схватил начальника базы за ворот.
— Так это ваших рук дело!
— Не советую, — спокойно произнес Карпович.
Я нехотя отпустил его. Угроза была недвусмысленной. Дураку понятно, что в этом деле замешаны такие силы, что меня сотрут и не заметят.
Сдерживая злость, я подписал и этот документ.
В тот же день группа экспертов по нейроинженерии собралась в моей палате с оборудованием. Голову обрили, надели ужасающего вида шлем с шипами внутри и вкололи что-то, после чего мозг отключился.