Оторвался от ее губ, проводя языком мокрую дорожку к шее. Укусил нежную кожу, так пахнущую гребаными мандаринами. Ведь хотел опять знать, что на ней его следы. Что она была его. Что он может такое творить с ней. Может заставить ее стонать и умолять о продолжении.
Мерлин, Драко. Не будь идиотом. У неё есть ещё ебыри. Тебе надо просто отыметь ее грязный рот. Показать, что она никто для него. Что она для него как средство от скуки, от гребанного возбуждения.
Обо всем ты подумаешь потом. А сейчас просто кончи ей в рот, на лицо. Сними с неё этот уродливый, мешковатый свитер и излейся ей на грудь. Покажи, что она для тебя грязнокровная шлюха.
Даже если сам уже не веришь в это…
Поэтому он последний раз прикусывает кожу ее шеи. Вдыхает запах ее волос — Мерлин-зачем-я-это-делаю ведь аромат мандаринов и хвои ударяют в голову — и нажимает ладонями на угловатые плечи. Заставляет встать ее на колени.
Она делает это. Медленно оказывается на полу. Смотрит в его глаза. А в них будто сигаретный дым туманит рассудок. Она уже не хочет вырваться. Чувствует себя гребаной мазохисткой. Но почему-то в груди сладко стучит сердце, а низ живота томно тянет.
Гермиона смотрит, как Драко расстегивает брюки, а сама понятия не имеет, что делать, ведь она никогда никому не делала минет. Ни перед кем не стояла так. На коленях. Откровенно смотря глазами. Разглядывая член вблизи.
Он окидывает ее жарким взглядом серебристых глаз, из которых струится желание. Подносит член к ее рту. Проводит головкой по губам, надавливая. Заставляя раскрыться. Заставляя сделать, так как он хочет.
Гермиона поддаётся. Впускает его в жар ее рта. Не более чем на половину. Аккуратно дотрагивается языком. Пробуя. Изучая. Наблюдает за ним, пытается понять, что же ей делать.
А Малфой рвано дышит, задыхается. Чувствует мягкость и влагу ее рта. Сходит с ума. Чувствует ее робкие движения языком, которые еще больше подстегивают его возбуждение.
Мерлин, Грейнджер, неужели …
— Ты никогда не сосала? — получается хрипло, почти рыча.
И по глазам видит, что никогда и никому. Блять. Он первый оказался у неё во рту. В этой мягкости. Влаге. И это откровенно подкашивает рассудок.
Драко выходит из неё. Хватает ладонью каштановые, лохматые волосы. Приближает ее лицо к своему мокрому от влаги ее рта члену.
— Оближи, — дает ей указания.
Грубо. На пределе. Готов кончить только от неумелых движений языка по стволу. А она лижет его, как ебаный леденец. Почти что смакует его вкус. Играется с головкой. Раскрепощается, пытается делать необычные движения языком, заставляя Драко хрипло стонать сквозь зубы.
Он не выдерживает. Врывается в ее рот резким движением. Упирается в тугое горло. В котором никто кроме него и не был. Надавливает головкой, пытаясь оказаться глубже.
Грязнокровка давится, пытается отстраниться, упирается в его бедра ладонями. В глазах появляется испуг. Извращённые эмоции ударяют по Драко, заставляя его сильнее надавить на ее горло, сильнее сжать в кулак ее волосы.
— Блять… Грейнджер. Расслабь горло и дыши носом.
Она не поддаётся, пытается вырваться. Задевает зубами его член. И опять испуганные карие глаза смотрят вверх, ждут, что сейчас он разозлится. Сейчас ей будет больно.
— Я сказал расслабь ебаное горло, грязнокровка, — гортанный рык действует.
Гермиона пытается собраться. Успокоиться. Прикрывает глаза, надеясь, что слезы, которые жгут веки, не покатятся вниз по щекам. Чувствует, как он пытается протолкнуться глубже. Заставляет себя держать горло расслабленным и дышать носом.
Малфой чувствует, как узко. Дурманяще узко. Как его член сжимают со всех сторон. Слишком много ощущений. Слишком.
Смотрит сверху вниз, как она выглядит. С его членом во рту. С прикрытыми, дрожащими веками. С алыми щеками. С припухшими губами.
Блять. Это невыносимо.
Он начинает двигаться. Насаживать ее рот на свой пенис. И остановиться уже не может. Чувствует, что даже если сюда кто-нибудь нагрянет, не отпустит ее. Так и будет трахать ее влажный рот. Наслаждаться этой теснотой, этим жаром.
Драко смотрит, как его член скользит между ее губ, как слюни вытекают из широко раскрытого рта, видит как из ее глаз скользнуло пару слезинок. Это сводит с ума, доводит. Он чувствует, что ещё немного, и кончит. Сильно, с громким стоном. И хочет, чтобы она это видела. Чтобы потом ей снилось это, также как и ему снится она в момент оргазма.
— Смотри на меня, — шепот. Еле различимый за хриплыми стонами.
Грейнджер открывает свои влажные глаза, демонстрируя карие радужки. Смотрит на него. Чувствует, как мокро между ног. Как хочется потрогать себя там. Как его член врывается в ее горло и это уже заставляет не сжаться от боли, а почувствовать разряды возбуждения.
И Малфой видит это. Это желание в ее глазах. И почему-то сравнение со шлюхой из Лютного уже не кажется таким хорошим. Потому что она не шлюха.
Она грязнокровка. Его грязнокровка. Которая может дерзить, может красиво выдыхать сигаретный дым, может так страстно сосать ему.
Узел внутри Драко развязывается, он успевает только вынуть член из ее горла и направить ей на лицо. Кончает. Бурно, громко. Упирается ладонью в стену, чтобы удержаться на ногах. Зажмуривает глаза от слишком сильного наслаждения.
Вдох. Выдох.
Опять смотрит на неё. Смотрит как сперма стекает по ее щекам, губам. Смотрит, каким взглядом она взирает на него.
Без ненависти. Без страха. С таким сильным желанием.
Что Драко приходится собраться с остатками самообладания и надеть ледяную маску высокомерия на лицо. Он поправляет брюки, проводит рукой по платиновым волосам. Чувствует острое желание закурить. А потом выдохнуть ей в рот…
Нет. Ты должен сделать так, чтобы она тебя горячо ненавидела. Так правильнее. Всегда правильнее. Ты должен унизить ее.
И посмотреть, как дальше она будет себя вести.
— Умница, грязнокровка. Теперь можешь идти писать своим дружкам, как отсосала мне в Совятне.
Ушёл.
Кинув только ледяной, брезгливый взгляд, от которого тело Гермионы оцепенело.
Ветер встрепенул ее волосы, заставляя их упасть на лицо, пачкая пряди в его сперме. Слезы оставили мокрые дорожки на щеках. Губы все еще пылали, а сердце заходилось в бешеном ритме.
Потому что она увидела это. В самую последнюю секунду в его взгляде то, что он прятал. Скрывал так умело, что Гермиона и не должна была заметить.
Это разрывающее противоречие. Это желание. Это тепло.
Это влечение.
Снежинки прилетели на каменный пол рядом с Гермионой. Такие ледяные, красивые и необычные. Похожие чем-то на Него.
Кажется, наступила зима.