========== О перерывах между лекциями и влюбленностях. ==========
«Его давно предупредили, что он помрет от первой же затяжки, с тех пор он экспериментирует ежедневно и все бесится, что его надули.»
Мариам Петросян. «Дом, в котором…»
В аудитории стоит тишина, нарушаемая лишь хриплым голосом стоящего у доски мужчины. На его парах всегда слишком тихо, за десять лет работы не нашлось еще смельчаков, решивших сорвать обучение. Шум Какаши не любил, и большая часть студентов об этом прекрасно знали, поэтому и не злили преподавателя. На сессии себе ведь дороже выйдет.
Пара уже подходила к концу, оставалось каких-то жалких десять минут. Дописав на доске формулу, мужчина положил мел на предназначающуюся для него узенькую полочку и задумался. Пожалуй, этих оболтусов можно отпустить сегодня чуть раньше.
Сказав группе, что они могут быть свободны, Какаши подошел к подоконнику и, расстегнув стоящую на нем сумку, достал из нее пачку сигарет. Новая, еще в обертке. Проверив, в кармане ли зажигалка, мужчина бросил туда же пачку и пошел к выходу. Совсем скоро студенты вывалятся из аудиторий и заполнят все коридоры. Точно как в муравейнике.
Идти надо было недолго. Вправо по коридору до упора, потом поворот налево до читального зала, а там совсем рядом проход к лестнице на крышу. Больше трех минут путь никогда не занимает.
На улице довольно прохладно. Уже второй день над Токио нависают темные тучи, но дождя пока так и не было, хотя синоптики обещают его в который раз. Учитывая это, зонт с собой Хатаке сегодня не брал, впрочем, пожалуй, это не из-за отсутствия ливня. Всему виной забывчивость, а ею Какаши начал страдать сравнительно недавно. Причин можно найти много, но вот какая из них верная только дьявол и разберет.
Холодный ветер развевал полы белого халата вышедшего на крышу физика. Глубоко вздохнув, мужчина поморщился. Холодный воздух словно разрывал переносицу, отдаваясь резкой головной болью, будто несколько маленьких человечков упорно бьют кувалдой промеж бровей. Впрочем, это не важно, скоро привыкнет и больно уже не будет.
Подходя к ограждению, мужчина заметил стоящую неподалеку девушку. Прищурился. Невысокая, розовые волосы. Возможно, что это она…
- Харуно! – позвал Какаши, остановившись в метре от девушки. Та резко обернулась, выронив из пальцев недокуренную сигарету. Мужчина поморщился. Курящие девушки его несколько раздражали, хотя сам-то сигарету изо рта не вынимает уже больше десяти лет. Четырнадцать, если точно.
- Какаши-сенсей! – удивленно воскликнула та, опершись спиной об ограждение.
- Не рано за сигареты взялась, Харуно? – усмехнулся он, вынимая из кармана свою пачку. – Будущий медик все-таки.
- А вам-то, какое дело? – негромко произнесла она, наблюдая за тем, как мужчина достает из пачки сигарету, не спеша прикуривает. Ей бы и самой сейчас не помешало зажать губами мягкий фильтр и наполнить легкие таким вредным никотином.
Внезапно Хатаке протянул ей открытую пачку и, не поворачивая головы, сказал:
- Угощайся.
Напоминать преподавателю о том, что он еще пару секунд назад чуть ли не отчитал ее за курение, Харуно не решилась, просто протянула руку и осторожно достала одну сигарету. Поблагодарив, Сакура наклонилась к своей сумке, оставленной на земле и, вытащив из бокового отделения зажигалку, тут же прикурила. Сигареты у Какаши крепкие, толстые, по сравнению со ставшими такими привычными для нее Эссе Блю. Дым горький и язык жжет невыносимо, видимо такими и должны быть настоящие сигареты.
Мужчина выдохнул облачко светло-серого дыма и, бросив взгляд на Сакуру, усмехнулся. Курильщик из нее вряд ли получится. Ну и, слава богу, пусть покурит немного, голову проветрит, а после с новыми силами за здоровый образ жизни. Впрочем, он тоже так думал четырнадцать лет назад, впервые взяв в руки сигарету, а потом уже просто не смог выпустить. Психологическая зависимость, как выразилась когда-то Цунаде, а может уже и никотиновая. Да и какая разница? Он-то уже не исправится.
Несколько минут на крыше было тихо. Оба молчали, хотя было видно, что каждому есть что сказать. Какаши прикрыл глаза, сосредотачиваясь на собственных мыслях. Уже совсем скоро день рождения Рин. Нужно будет обязательно навестить ее. Пожалуй, букет ее любимых цветов будет неплохим подарком. Да и к Обито не мешало бы заглянуть. Он ведь обещал ей, что будет приходить к нему почаще.
Тяжелый вздох стоящей рядом девушки отвлек мужчину от мыслей о предстоящем походе к друзьям. Повернув голову, он скользнул взглядом по ее печальному выражению лица, по искусанной нижней губе, по дрожащим от холода пальцам и усмехнулся.
- У тебя глаза на мокром месте, - не глядя на Сакуру, произнес Хатаке. – Что, с учебой проблемы?
- С чего вы взяли? – она немного удивлена, значит, дело не в учебе.
- Значит, с парнем поссорилась, - пожал плечами мужчина. Выглядело это так, словно проблемы Сакуры ничего не значат. В общем-то, так оно и было, для него ее проблемы ровным счетом ничего не значили.
- Он не мой парень! – вспыхнула девушка и тут же, опустив взгляд вниз, замолчала. Пора уходить, пока еще чего-нибудь лишнего не сболтнула.
- Тогда и переживать не надо, - сказал Хатаке, стряхивая вниз пепел. – По Токио много парней ходит.
- Да что вы понимаете?!
- Не кричи ты так, - тихо засмеялся Хатаке. Этой девчонке надо бы научиться меньше показывать свои эмоции. Совсем на ребенка похожа, когда злится. – Я же не серьезно. Влюбленность штука серьезная.
- Опять вы дразнитесь… - Сакура обижено чуть отвернула голову и, помолчав несколько секунд после очередной затяжки, спросила, - А вы влюблялись когда-нибудь, Какаши-сенсей?
Выпустив облачко светло-серого дыма, мужчина помял пальцами фильтр сигареты, задумался. Влюблялся ли он когда-нибудь на самом деле? Вопрос сложный. Хатаке никогда не мог разобраться в собственных чувствах. Впрочем, он никогда особо и не пытался, однако, если судить по описанию влюбленности со слов Асумы или Генмы, Какаши, к сожалению, с полной уверенностью мог заявить: он никогда не влюблялся. А там, черт знает, может он просто любит по-другому. Но, зачем лезть в это болото, если риск застрять в нем достаточно велик?
- Я не влюблялся, - спустя некоторое время ответил мужчина. – Влюблялись в меня.
- Точно как Саске, - совсем тихо фыркнула Сакура, надеясь, что сенсей ее не услышит.
- Что прости? – спросил он, хотя и так все прекрасно слышал. Саске, значит…
- Мысли вслух, - отмахнулась Харуно. – Не обращайте внимания.
- Не буду, - кивнул мужчина и спустя несколько секунд добавил, - Завязывай со своими переживаниями, а то я Цунаде расскажу, где ты пары прогуливаешь.
- Я не прогуливаю! – вновь злится. Смешная. И глаза у нее похожи на глаза Рин, хотя характеры совсем разные.
- Это сегодня последняя пара… - голос Сакуры чуть дрогнул. Похоже ей сейчас явно не хотелось оставаться наедине с собой. Глупая.
- Ну и хорошо, пойдешь домой, заваришь себе крепкий кофе и сядешь смотреть какой-нибудь романтический фильм.
- Какаши-сенсей! – оставшийся от сигареты фильтр летит в урну, а сама девушка видимо уже начинает злиться. – Вы тоже считаете всех девушек одинаковыми?!
«Так вот где собака зарыта» - подумал Какаши, но вслух произнес:
- А что, скажешь, нет?
- И скажу! Вы не правы, Какаши-сенсей, - с этими словами девушка резко развернулась и быстро пошла к лестнице. Хатаке усмехнулся, в очередной раз щелкая зажигалкой. Все-таки, когда Сакура злится, она очень похожа на ребенка. Так и хочется по волосам потрепать…
========== О судьбе и бананово-клубничной жвачке. ==========
Небо над Токио набухало, слезилось и сукровило холодной моросью, но и сегодня до дождя, похоже, дело не дойдет. И так уже неделю. И что там Маркес про рыб писал?*