— Ну че молчишь? Обосрался чутка? — заботливо осведомился Кессер. — Ну да это ничего, родной. Мы тя прополощем, чтоб Кормильцу не так отвратно было, когда он тебя жопой кверху поставит.
Вокруг сделалось совсем тихо.
— Слышь! — окликнул бармен. — Если он из ваших, так забирайте и упердывайте. Хорош народ мне пугать!
— Да заберем, деда, заберем, — отмахнулся Кессер не глядя. — Ну давай вставай, родной, пойдем каяться, — он ласково улыбнулся и поманил Бруно ладонью.
Бруно не отреагировал. Только метнулся отчаянный взгляд на сигийца, который и не думал вмешиваться.
Кессер разогнулся, глубоко вздохнул, упершись руками в бока и как бы ненароком разведя полы потасканного сюртука непонятного цвета, чтобы обратить внимание Бруно на заткнутый за пояс пистолет, чтобы Маэстро не питал напрасных иллюзий. Затем кивнул коллекторам и отступил назад. Бебек и Лобастый потянулись к Бруно, сдвинув мешающий стол, схватили за одежду.
— Не советую, — сказал сигиец.
Лобастый обернулся на него и словно только сейчас заметил. Кристоф вздрогнул, пристально вглядевшись в невозмутимую физиономию со шрамом, сощурился, но почти сразу округлил испуганные глаза и отступил на шаг, в панике шаря по карманам.
— А? — Кессер лениво повернул голову к сигийцу. — Чего сказал?
— Прикажи убрать от него руки.
— Чего? — коллектор состроил недоуменную рожу.
— И извинись.
— Чего, бля⁈ — недоумение сменилось злобой. Кессер сжал кулаки.
— И пиздуй отсюда, — сказал сигиец. — И подружек своих забери.
— Да ты оху!.. — зарычал коллектор.
— Кессер, это он! — дрожащим голосом просипел Кристоф, наконец-то выудив откуда-то пистолет трясущейся рукой, взвел курок и направил в сигийца. — Это он Йорга с Гансом завалил!
Кессер перевел взгляд с него на Кристофа и молча выхватил из-за пояса свой пистолет. Лобастый достал нож. Бебек схватил своей волосатой лапой Бруно за горло так, что у Маэстро перехватило дыхание.
В зале поднялся возбужденный гомон. Тонко взвизгнула девка.
— Вы чего творите⁈ — заорал бармен, пригнувшись к стойке, по-над которой в сторону модерцев уставилось дуло пистолета.
— Спокойно, деда, все хорошо, — убедившись, что Кристоф держит сигийца на прицеле, бросил через плечо Кессер и поднял руку в знак добрых намерений. — Договоримся, а? Ты ничего не видел, мы ничего не делали, и все довольны? А если пару крон отсыпать, Вортрайх ничего и не узнает, так?
Бармен задумчиво пожевал губами.
— Ладно, — спустя секунду решил он и убрал палец со спускового крючка. — Забирайте их и валите отсюда. Мне проблемы не нужны!
— Так никому не нужны, родной, никому, — ухмыльнулся Кессер, щелкнув взводимым курком. — Пойдем-ка с нами прогуляемся, добром советую.
Лобастый вышел из-за стола и направился к сигийцу, поигрывая ножом. Сигиец не смотрел на него. Он прищурился, не спуская глаз с пистолета в руке Кессера. Бруно, пытаясь разжать перехватывающую горло лапу Бебека, чувствовал, что все повторяется. Он уже видел такой сосредоточенный взгляд тогда, ночью на Ангельской Тропе. Помнил, что за этим должно случиться.
И предчувствие не обмануло.
Пистолет вздрогнул в уверенной руке Кессера, выскочил из нее и улетел в угол мимо глаз Лобастого. Коллектор отвлекся всего лишь на мгновение. Это была его единственная, она же последняя, ошибка за день.
Сигиец вскочил, сворачивая и опрокидывая стол. Бруно взвыл от боли сперва в ребрах, в которые врезался острый край столешницы, и левом плече, по которому огрел перевернувшийся стол. Но это заставило Бебека отпустить Маэстро и отпрянуть с воплем, схватившись за ушибленный в самый нерв локоть. Сам же Бруно свалился со скамейки, отбивая и правый бок, задницу и бедро.
Удар сердца.
Сигиец выдернул из ножен меч, нанося всего один едва уловимый удар снизу вверх. Короткий взмах узкого клинка, со свистом рассекший прокуренный воздух «Морского слона» — и на грязный пол брызнула алая кровь. Лобастый с запозданием хрипнул, роняя нож и хватаясь за глубоко, уродливо рассеченное горло.
Удар сердца.
Лобастый еще стоял, когда Кристоф в приступе паники пальнул наугад и прострелил уже мертвому приятелю спину. Труп упал ничком на скамейку и свернул ее.
Сигийца там уже не было. Он ловко обогнул падающего покойника, скользнул к Кристофу с занесенным мечом. Еще один короткий взмах сверху вниз, наискось рассекающий коллектору лицо и грудь. Брызнула кровь, обагряя Кессеру лицо. Сигиец крутанул меч в руке, скакнул к «родному», пока тот, невольно вскрикнув и брезгливо сплюнув, размазывал мерзкие горячие алые капли по щекам. Лишь в последний момент Кессер заметил широкую спину в плаще и острие меча, направленного в него. Сдавленный стон, крик боли — и клинок, пробив насквозь живот, вышел из спины под левым ребром.