— Но я не Адлер! — взвизгнул чародей. — Я — Жермен де Шабрэ!
— Жермен де Шабрэ убит Рудольфом Хессом во время Майского переворота 1626 года, — сказал человек.
Адлер задрожал и пошатнулся на ослабевших ногах. Он оперся рукой на холодную шершавую кирпичную стену и судорожно втянул ночной воздух. Откуда он все это знает? — панически думал чародей.
— Повернись, — приказал человек.
Адлер медленно повернулся. Увидел неподвижное лицо с застаревшим глубоким шрамом, рассекшим правую бровь и щеку. И глаза. Блестящие в свете луны серебром пустые бельма.
Они преследовали его. Он видел их в кошмарах. Он видел их в темноте. Они являлись ему в воспоминаниях. Из раза в раз Карл Адлер переживал ту ночь. Обвал, отрезавший его от Хесса. Коридор. Горы трупов. Прущий на него живой мертвец. Механизм из плоти. Отчаяние. Беспомощность. Страх. Паника. В голема всадили десяток пуль, а он шел и не собирался останавливаться. Адлер отчаянно полоснул кинжалом по бледной, бескровной морде, но это не остановило его. И тогда Адлер промямлил активатор талисмана возврата, когда голем вцепился ему в горло.
Адлера выплюнуло не в точке возврата в лагере, а где-то в песках пустыни, в нескольких милях от руин крепости. И выплюнуло не одного, как это должно обычно быть, а вместе с големом. Как и почему — этого никто не смог объяснить, даже Машиах. Голем не выпускал Адлера, пока тот не исколол его кинжалом, а едва освободившись и сбросив с себя бесчувственное тело, Карл побежал прочь. Бежал, пока не поднялось солнце, пока не рухнул без сил. Очнулся уже в руинах крепости, когда все закончилось.
Семь лет Адлер жил с мыслью и страхом, что не справился. Что нужно было вернуться, добить то извращенное и противоестественное, уродливое издевательство над природой. Но он промолчал. Испугался опостылевших насмешек. Карл успокаивал себя, был уверен, что после стольких ран не выживет никто.
Он ошибся. Как всегда, когда был в чем-то уверен.
И с ужасом смотрел на оживший призрак прошлого, которое практически успел похоронить.
Адлер почувствовал, что падает. Однако коснуться земли не позволила мертвая хватка, удержавшая на ногах.
— Нет… этого не может быть… — забормотал Адлер. — Ты сдох!.. Тогда… семь лет назад… ты не мог выжить!
Сигиец молча разжал левую руку.
— Я прикончил тебя! — крикнул Адлер. — Ты не дышал! Ты мертв! Ты всего лишь галлюцинация!
Сигиец хлестко ударил Адлера рукоятью пистолета в плечо. Чародей стиснул зубы от ощутимой, вполне реальной боли, привалился к стене.
— Нет… этого не может… Нет! — пролепетал он.
Адлер приложил трясущуюся ладонь ко лбу.
— Что тебе нужно от меня? — спросил он. — Хочешь убить меня?
— Да, — сказал сигиец.
Адлер вздрогнул, вжимаясь в стену.
— Так чего ты медлишь?
— Ты знаешь, где Машиах. Скажи, где он.
— А если не скажу?
— Узнаю сам.
Адлер плохо понимал, где находится, но это мало его волновало. Он думал, пытался соображать, что делать дальше. Сигиец стоял с наставленным на него пистолетом, но стрелять не собирался. Пока, во всяком случае. Чародей медленно провел дрожащей ладонью под шеей. Там, под рубашкой, на груди висел талисман возврата. Талисман, с которым Адлер не расставался ни на минуту уже семь лет. Талисман, который не раз спасал ему жизнь. Спасет и в этот раз.
— Ты ошибка… аномалия! — прошептал Адлер, облизнув пересохшие губы. — Почему ты просто не исчезнешь, как все тебе подобные⁈
— Потому что останется твой хозяин, а его не должно быть, — сказал сигиец.
— Он мне не хозяин! — огрызнулся Адлер. — Больше не хозяин! Меня не интересуют его дела! Революции, передел мира, великие идеи! Плевал я на них! Я устал, слышишь⁈ Устал! Я хочу спокойно жить! И я живу! У меня есть мои девочки! Все остальное меня не волнует!
— Артур ван Геер и Рудольф Хесс считали иначе, — сказал сигиец.
— Какое мне дело, что они там считали⁈ — затрясся Адлер. — Я знать не хочу всю их шайку! Они мне больше не нужны! Я нашел свое место!
— Это не имеет значения.
— Послушай, — торопливо заговорил Адлер, — я много натворил в своей жизни глупостей, но… но это все в прошлом. Его не изменишь, но я… я изменился! Все эти семь лет… каждый день я сожалел о том, что мы с вами сделали. Машиах… это была его идея… Мы даже не знали, что он задумал! Он сказал нам, когда было уже слишком поздно. Я хотел… пытался отговорить его, но… я испугался. Он не терпит ослушания… у меня просто не было выбора!
— Машиах, — сказал сигиец.
— Да… Машиах, да, — закивал Адлер. — Тебе нужен Машиах, да. Он был у меня. Несколько дней назад. Мы разговаривали, но я коротко и ясно дал ему понять, чтобы на меня он больше не рассчитывал!
Сигиец пристально смерил Адлера серебряными бельмами.
— Где он?
— Не знаю, — помотал головой чародей. — Где-то в Анрии. Должен был состояться съезд партии, но из-за убийств… из-за тебя!.. — осенило Адлера. — Это ты их убил! Геера, Хесса, Ашграу, Зюдвинда! Я должен был догадаться!
Сигиец промолчал.
— Послушай, — Адлер снова облизнул губы, — зачем тебе убивать меня? Для чего? Ведь ты и такие, как ты, были просто инструментами в руках того немного старика. Он просто использовал вас. Научил тебя не задавать вопросов, не сомневаться, не думать, просто выполнять приказы. Я тоже выполнял приказ. Ничего личного!
Сигиец молча поставил пистолет на предохранительный взвод. По виску Адлера скатилась капля пота.
— Я… я же никого из вас не убил! Даже тебя не смог!
— Тебе стоило лучше исполнять приказ, — сказал сигиец, приставив пистолет ко лбу Адлера.
— Нет! — пискнул чародей. — Лучше… лучше в спину, чтобы я этого не видел.
Сигиец сощурил глаза, на секунду задумался, нахмурив брови, но все же кивнул и отступил на шаг. Адлер, дрожа всем щуплым телом от ужаса, начал неуверенно поворачиваться к нему спиной.
И вдруг отпрянул от стены и подскочил, невообразимо высоко для обычного человека. Сигиец выстрелил и наверняка попал бы. Но чародей завис в воздухе на мгновение, и горячая пуля просвистела у самого его виска. Он приземлился в десятке футов от сигийца. Рванул на груди рубашку, извлекая из-под нее талисман. Чародей раскрыл было рот, чтобы произнести формулу, но лишь хрипнул, подавившись застрявшим в перехваченной невидимой удавкой глотке словом. Адлера приподняло вверх, потянуло к сигийцу, он неуклюже побежал на носках туфель, словно неумелый танцор балета. Сигиец коротко замахнулся оказавшимся в руке кинжалом, целясь в сердце.
Адлер выставил перед собой ладони. Сильный ветер взметнул фонтан грязных брызг из глубокой лужи и мусор, зазвенело стекло разбившейся о стену пустой бутылки. Сигиец не шелохнулся, ветер лишь раздул полы плаща. Он ударил, но попал в пустоту. Адлер оттолкнулся от врага, отлетел в сторону, удавка, сдавливавшая горло чародея, будто лопнула. Сигиец сорвался с места, вскинул руку, сжимая в кулак. Адлер оттолкнулся от воздуха, отскакивая в сторону, завис над лужей и завертелся, закручивая под собой водяной вихрь, и, обернувшись к сигийцу лицом, с силой выбросил вперед руки. В сигийца ударила волна грязной воды, окатив его с ног до головы. Он лишь успел закрыться рукавом.
Адлер воспользовался выигранными драгоценными секундами, мягко приземлился на ноги в двадцати шагах от противника, высвободил дрожащей левой рукой забившийся под рубашку талисман. Карл ощутил, как его охватывает торжество и предчувствие победы. Он был уверен, что в очередной раз сбежит, как тогда, в двадцать четвертом от надсмотрщиков. Как бегал целый год от ищеек. Как сбежал одним из первых, когда боевики Ложи обложили Кастельграу. Как сбежал от монархистов, когда пал режим Морэ. И как сбежал в тридцать первом, когда кто-то в очередной раз предал надоевшую Адлеру уже тогда революцию.