Маэстро поерзал на стуле, насколько позволили веревки. Ротерблиц прошелся взад-вперед, заложив руки за спину. Ван Блед размял шею, вокруг которой закружились водяные шарики, словно монисто. В наступившей тишине Бруно наконец-то расслышал, как часы отмеряют уходящее время.
Если бы он оглянулся по сторонам, то с удивлением обнаружил, что сидит в одной из пары комнат скромной, но небедной квартирки, обставленной без особых изысков, но не без вкуса. Даже шторы были подобраны в тон розовым обоям. И если бы Бруно был привычен к подобной обстановке, то решил бы, что живет здесь какой-нибудь художник или скульптор. Однако Бруно по сторонам не оглядывался. Он не спускал глаз с чародеев. Боялся, что, если упустить их из виду хоть на миг, это закончится очень плохо. Гораздо хуже, чем должно закончиться.
— Итак, хэрр Бруно, — проговорил чародей, остановившись, — как вы, хм, оцениваете работу редакции «Анрийского вестника»?
Бруно хотел бы сказать, что в этом вопросе полностью согласен с ван Бледом, но горло вновь сдавило, и он решил промолчать, лишь бы не выдавить из себя какой-нибудь нелепый звук.
— Вам, наверно, хочется спросить, какое, хм, отношение статейка из газетенки имеет к вам? — заметил Ротерблиц. — Не утруждайтесь. По вам прекрасно видно, что вы обо всем догадались. Ведь это ваш… хм, друг стал главной новостью последних недель. Кстати, — чародей поднял палец, — не все интересные новости попали в газеты. Кое-что нам пришлось выяснять, хм, самостоятельно. Например, об убийстве двух человек из банды Бертрама Беделара, — хитро улыбнулся Ротерблиц. — И об исчезновении одного очень неблагодарного нищего, для которого благопристойный и заботливый хэрр Беделар сделал все, чтобы несчастный не протянул с голоду ноги. А чем бродяга отплатил своему благодетелю, хм? Не только утаил долю своих доходов, но и связался с нехорошим человеком, который ввел его в заблуждение, что прожить в Анрии можно и без дружного коллектива, всегда готового, хм, поддержать и защитить. Как по мне, крайне недальновидное и опрометчивое решение, не находите, хэрр Бруно?
Маэстро с готовностью закивал бы и согласился во всем, а еще добавил бы, что сердечно раскаивается, что с радостью вернулся бы в заботливый коллектив, оставить который пришлось не по своей воле, но не смог. Мышцы шеи от страха задеревенели и отказывались слушаться.
— Затем нам удалось выяснить, — продолжил Ротерблиц, по-своему расценив реакцию Бруно, — что и в день убийства Саида ар Курзана, и раньше на Имперском, хм, проспекте видели пару подозрительного вида мужчин. Одного из них работники заведений описывали как высокого и исключительно неприятного человека, скупясь на подробности, а вот второго… — Ротерблиц многозначительно улыбнулся. — В это довольно сложно поверить, но его описание очень уж совпадало с описанием сбежавшего из Модера… хм, неблагодарного нищего. Понимаете ли, хэрр Бруно, у него была особая примета: выбит передний верхний зуб. Как он его потерял? — чародей обернулся на коллегу.
— Фальшборт поцеловал во время шторма, — угрюмо буркнул ван Блед.
— Ага, — кивнул Ротерблиц. — Очень любил наш, хм, нищий рассказывать друзьям-приятелям эту историю…
Бруно сжал губы до дрожи.
— И так уж вышло, что тот второй подозрительный человек производил исключительно положительное впечатление своей добродушной, простоватой и искренней улыбкой, совершенно не стесняясь… хм, своего дефекта.
Бруно очень стеснялся своего дефекта. Стеснялся настолько, что губы побелели, а колени затряслись от стеснения.
— А еще он постоянно чесался, будто вши зажрали, — брезгливо добавил ван Блед.
Маэстро молча помолился паре известных ему богов за связывающие веревки, которые не позволили инстинктивно прихлопнуть кусачих вшей отчаянных мыслей и паники.
— Да, — согласился Ротерблиц. — Это, конечно, ни о чем не говорит, мало ли в Анрии нуворишей с дурными манерами и, хм, нехваткой зубов, — развел чародей руками. — Но вот что интересно: в ту пятницу в гостиницу «Империя» пытался вломиться некий провинциал, слишком переоценивающий свои финансовые возможности. Швейцар запомнил его имя, Ганс Штизель, и раздражающую манеру улыбаться, как — хм, цитирую — «беззубый сельский дурачок». Это, конечно, всего лишь совпадение, но произошло это буквально перед самым приездом убитого той же ночью хэрра ван Геера. Чуть позже в «Пивной Хуберта» некий, хм, мужчина оставил приличную сумму в тридцать крон, напившись, как это говорится, до чертиков. Но вопреки всем прогнозам работников пивной умудрился не только уйти на своих двоих, но и отправиться в публичный дом, о чем и заявил во всеуслышание. Кстати, где найти приличный и по сходным ценам, но с безвкусным названием «Волна страсти», ему подсказали там же, в пивной.
Бруно крепко зажмурился. Это он и сам помнил плохо, но вроде бы в бордель его направил тот самый официант, который без устали бегал за пивом. Наверно, Бруно чем-то ему приглянулся, потому Маэстро и умудрился изрядно нажраться не на все деньги.
— Хм, оставим достижения на любовном поприще на совести кутилы, — усмехнулся Ротерблиц. — Нас интересуют показания владельца дома греха, который рассказал, что утром за ночным гулякой пришел, хм, некий человек, внешность которого каким-то немыслимым образом совершенно не отложилась ни в чьей в памяти, хотя его видели все. А вот самого гуляку запомнили хорошо. Особенно его добродушную, слегка глуповатую, но такую располагающую улыбку и дырку вместо переднего зуба, которую… хммм… жрицы любви сочли милой и привлекательной. Хотя, возможно, это обусловлено тем, что кутила был очень щедр. Кстати, блудница, с которой он уединился, рассказывала, как он жаловался на нелегкую жизнь и, хм, советовал никогда не брать деньги у сумасшедших. Правда, развить свою философскую мысль так и не смог — алкоголь сморил раньше, — печально вздохнул чародей и пожал плечами.
Бледное лицо Маэстро насытилось краской. Мышцы не выдержали напряжения, расслабились, и он издал непроизвольный вздох.
— Потом на Тресковой улице, — немного помолчав, проговорил Ротерблиц, — кто-то совершил налет на ломбард Томаса Швенкена. Это, хм, происшествие обязательно попало бы в газеты, если бы Адольф Штерк лично не пригрозил газетчикам расправой, но нехорошие слухи даже сам босс риназхаймцев пресечь не смог. Говорят, после налета ломбард еще и разграбили и едва не убили его владельца, который только чудом умудрился сбежать от толпы. Где он скрывается, неизвестно до сих пор. Кстати, знаете, что хэрр Штерк пообещал сделать с… хм, негодяями, посмевшими безобразничать на его территории?
Бруно спазматически сглотнул.
— Вам лучше, хм, не знать, — виновато улыбнулся Ротерблиц. — Да и вряд ли смогу передать его слова. Я — человек культурный и не привык так выражаться…
— Выебать их трупы в пустые глазницы, — услужливо подсказал ван Блед с мерзкой ухмылкой. — Это для начала…
Ротерблиц повернулся на «коллегу» и поморщился, а затем вздохнул, закатив глаза.
— А еще той же, хм, ночью после налета на ломбард, — сказал он и взглянул на Бруно, — на Мачтовой улице кто-то устроил резню и перебил всю банду Виго ван дер Вриза, известного по кличке «Вешатель». Знаете, хэрр Бруно, если известие о погроме в ломбарде привело Штерка в неистовое бешенство, то известие о том, что, хм, кто-то открыто развязал против него войну… — Ротерблиц сокрушенно покачал головой. — Между прочим, он подозревает, что эту провокацию устроили люди Панкраца Пебеля, с которым у Штерка очень, хм, натянутые отношения. Догадываетесь, чем это может закончиться?
Бруно энергично и отчаянно замотал головой.
— Вы связались с опасным, безжалостным и коварным человеком, хэрр Бруно, — сказал чародей после паузы. — С настоящим мясником, который за неполных две недели оставил за собой дорожку из дюжины трупов. Как знать, не оказались бы вы следующим, если бы мы, хм, вовремя не спасли вас? Мы рассчитываем на ответную услугу: вы рассказываете, где его можно найти, тогда мы, хм, отпускаем вас и гарантируем вам безопасность и надежную защиту.