4. Между молотом социума и наковальней экономики
Справедливость является принадлежностью всех социальных норм, а не только права. При этом, с социальных позиций справедливость оказывает на право такое же по силе воздействие, как собственность — с позиций экономических. Вспомним дуализм отношений собственности (по Марксу) и отметим дуализм справедливости (по Аристотелю) в ее дистрибутивной и компенсационной формах.
Как собственность одновременно присутствует и в экономике (proprietas), и в праве (dominium), так и справедливость одновременно присутствует в праве (iustitia excambium), и вне права (iustitia distributiva) — в нравственных, религиозных, этикетных и других параметрах социальной системы.
Таким образом, на право, с одной стороны, воздействуют экономические отношения (собственность одновременно как экономическая и правовая категории — один полюс), а с другой стороны на право воздействуют отношения нравственности (справедливость одновременно как этическая и правовая категории — второй полюс).
Силовые линии собственности и справедливости формируют правовое поле и удерживают его в пространстве между экономическими отношениями и отношениями нравственности, как это делают магнитные катушки ТОКАМАКа, когда удерживают плазму в закольцованном объеме тероидальной камеры.
Объявить справедливость сущностью права, как это делают представители юснатурализма, все равно, что назвать его сущностью собственность. Собственность и справедливость — два полюса биполярного мира права.
Объявление справедливости исключительной принадлежностью права, его сущностью, делает этот мир однополярным, сводя всю конструкцию к экономическому базису и определяемой им юридической надстройке. Монопольно давлея над правом, экономика автоматически давлеет и над его сущностью, т.е. непосредственно над справедливостью, с чем невозможно согласиться.
5. Парадигма справедливости в трудовом и гражданском праве
Справедливость — надлежащее отношение (позитивная пропорция), сложившаяся из того, что субъект дает обществу и что получает взамен [11]. Исходя из этого принципа, при прочих равных условиях, многодетная мать имеет преимущественное право остаться на работе при сокращении штатов. Уволен будет работник, не имеющий детей.
Таким же правом пользуются инвалиды Великой Отечественной войны, работники, получившие на данном предприятии увечье или профессиональное заболевание.
Коллективным договором могут быть предусмотрены другие категории работников, пользующиеся преимущественным правом на оставление на работе при равной производительности труда и квалификации (ст.179 Трудового кодекса РФ). Очевидно, что эта норма нарушает принцип равенства, создает исключение из этого правила. Однако создаваемое ею неравенство является справедливым неравенством и потому принимается обществом.
Справедливость неравенства заложена в основном постулате социализма: «От каждого по способностям, каждому по его труду». Для трудового права эта конструкция сохраняет свою актуальность до настоящего времени. Международное трудовое право использует даже специальный термин «Справедливые условия труда» (Fair working conditions). Приведен этот термин и в ст. 2 Трудового кодекса РФ. Однако ни в самой статье, ни далее в кодексе этот термин не раскрывается.
Примером несправедливого неравенства является дискриминация, под которой следует понимать нарушение или уничтожение равенства по какому-либопризнаку (пола, расы, возраста и т.д.).
Вопросам запрещения неравенства в сфере труда Трудовой кодекс РФ уделяет достаточно много внимания (ст. 3).
Принцип справедливости является главенствующим в любой правовой системе демократического общества. Однако цивилистика по иному смотрит на данный вопрос. В отличие от Трудового кодекса РФ, в Гражданском кодексе РФ в его 1224-х статьях термин «справедливость» упоминается дважды. В случае аналогии права (ст.6) и при возмещении морального вреда (ст.1101).
Интересной в этой связи представляется позиция А. Иванова, возглавляющего ныне Высший Арбитражный Суд Российской Федерации. «Наше гражданское право, — заявляет он, — основано на идее прочности оборота, и оно нередко предпочитает стабильность возможности восстановления поруганной справедливости. Доктрина гражданского права позволяет в ряде случаев не восстанавливать справедливость, чтобы десятки тысяч других людей чувствовали себя спокойно и не опасались глобальных потрясений» [12].
С таким подходом за итоги ваучерной приватизации нам можно не беспокоиться.
Председателя Высшего Арбитражного суда РФ не смущает, что, в отличие от ГК РФ, его процессуальный собрат не устанавливает предела, наступление которого делает невозможным восстановление пропущенного стороной срока (процессуального). Российские суды восстанавливают такие сроки спустя годы после вынесения решения, в связи с чем судебные акты при всем желании нельзя считать окончательно вступившими в законную силу.
Законодатель чихать хотел на принципы правовой определенности, заложенные в международные стандарты правосудия, что так милы сердцу А. Иванова.
Но цивилисты не сдаются. В своей борьбе за установление на Земле царства стабильности они пытались наделить юридическим смыслом такое неправовое явление, как время. «Время дает право одному и отнимает у другого» [13]. Понятно, что в данном случае речь идет о давности, которую нам предлагают разделить на погасительную и приобретательную.
Однако, по мнению С. Моргунова, давность в качестве самостоятельного правового института в юридической науке не утвердилась, поскольку само по себе истечение любого временного периода не может дать правового результата. Для этого необходимо наличие дополнительных условий, установленных законом [14].
С таким подходом к пониманию времени следует согласиться.
Согласиться, в том числе потому, что государства Европы веками кроят и перекраивают свои границы, невзирая ни на какие сроки приобретательной давности и международные стандарты правосудия. Корни арабо-израильского территориального конфликта вообще уходят в добиблейскую эпоху. При этом, ни одна война (восстание, революция) не началась (и не начнется) из–за нарушения закона.
В основе всех социальных катаклизмов — попранная справедливость.
Говорят, время все расставляет на свои места. Хотелось бы верить, что оно выявит и победителя в наметившемся противостоянии гражданскоправовой и трудоправовой доктрин. Не последнюю роль в этом деле сыграет то обстоятельство, какой кодекс — Гражданский или Трудовой, первым закрепит понятие справедливости в качестве основного принципа правового регулирования своей отрасли.
Позиция А. Иванова и его единомышленников пока отдает пальму первенства многострадальному ТК РФ.
сноски
[1] Подробнее см.: Аузан А. Общественный договор и гражданское общество // Публичные лекции Полит. ру http://www.polit.ru/lectures/2005/01/11/auzan.html
[2] Рашидов А. Проблемы признания судебного толкования источником права // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. № 1. 2005. С. 174-176.
[3] Першиц А.И. Проблемы нормативной этнографии // Исследования по общей этнографии. М., 1979. С. 215.
[4] Семенов Ю.И. Обычное право в доклассовом обществе: возникновение, сущность и эволюция. // Обычное право народов Сибири (буряты, якуты, алтайцы, шорцы). М.,1997.
[5] Думанов Х.М., Першиц А.И. К уточнению понятия «обычное право» // Государство и право, 2005, № 3. С. 80.
[6] Подробнее см. Явич Л.С. Общая теория права. Ленинград. 1976. Из-во Ленинградского ун-та.
[7] Гайворонская Я.В. К вопросу о понимании правовых и юридических норм // Правоведение. 2001, № 3. С. 43.
[8] Основной источник права монголов с момента избрания Чингиз-хана великим ханом (1206 г.) до исламизации Золотой Орды. (Прим. автора).
[9] Сборник церковных правил и государственных установлений, регулирующих церковные отношения в Византии. Известны различные варианты таких сборников. (Прим. автора).