Первая фраза «Книг Боконона» гласит: «Все истины, которые я хочу вам изложить, — гнусная ложь». А ход событий в романе Воннегута как будто подтверждает правоту рассказчика, утверждающего, что основанный на лжи боконизм — единственная исцеляющая мир религия нашего времени. В идейном «карассе» романа учение Боконона противостоит технократическому утопизму. Боконизм улавливает в технократической утопии ее самый существенный изъян — равнодушие к человеку, как только он не выступает в качестве создателя материальных ценностей. И выдвигает контраргументом абсолютизацию интересов человека вопреки потребностям научно-технического развития. «Что вообще священно для боконистов?» — спрашивает приобщающийся к новой религии рассказчик и слышит в ответ: «Даже не бог. Только одно… Человек… Вот и все. Просто человек».
Построенная на требованиях «сиюминутной» (а не сулимой в некоем полностью автоматизированном раю будущего) гуманности, бокононовская этика не только рассматривается в романе как серьезная и по-своему состоятельная нравственная позиция. Во многом она даже созвучна авторской мысли. Нет надобности упрощать взгляды Воннегута на сегодняшний мир. Его книги остаются на счету реалистической и сознающей свою ответственность литературы, хотя их автор склонен, как и Боконон, категорически противопоставлять тенденции научного прогресса коренным интересам человека и человечества, не замечая принципиальных различий формы и результатов НТР в разных социальных системах и не так уж редко абстрагируя понятия добра и зла от их конкретного социального наполнения.
И все-таки Воннегут-художник не может не сознавать иллюзорности боконизма, на практике оборачивающегося даже оправданием гибельного для судеб мира рационализма технократов, воспринимаемого боконистами как необходимый «злой» элемент «карасса».
Вводя в роман фигуру Боконона, автор остается верен идее «динамического напряжения». Боконизм — естественная человеческая реакция на крайности технократического прогресса с его устремлениями к «научной» гуманности, на деле означающей полное порабощение человека. Единственный небоконист на острове Сан-Лоренцо, где происходит основное действие книги, доктор фон Кенигсвальд, лаконично формулирует тот аргумент боконизма, который является решающим и для Воннегута: «Книги Боконона» скорее всего очень далеки от истины, но без них человеческая жизнь станет вообще непереносимой. «Я — прескверный ученый, — говорит Кенигсвальд. — Я готов проделать что угодно, лишь бы человек почувствовал себя лучше, даже если это ненаучно».
Но здесь рано ставить точку. Прибывающих на остров в столичном аэропорту встречает объявление: «Каждый исповедующий боконизм на острове Сан-Лоренцо умрет на крюке!» Крюк красуется перед дворцом президента — «Папы» Монзано, чьим прототипом был гаитянский диктатор «Док» Дювалье, и время от времени кого-то для отрастки казнят на этом крюке, согнав на площадь тысячи потенциальных боконистов.
По ходу действия выясняется, что боконизм в республике Сан-Лоренцо исповедуют все, включая и «Папу». Крюк тоже придумал Боконон: в молодости он видел такой крюк в камере пыток музея восковых фигур. Он же написал песню о «счастливой стране, где мужчины храбрее акул», — государственный гимн Сан-Лоренцо. Он же основал саму республику и сам себя объявил вне закона, чтобы у верующих религия не стала просто привычкой вроде курения, а у правителей всегда находился повод свалить все неудачи в делах внутриполитических и международных на происки боконистов, оправдавшись и за чудовищную нищету, и за еще более чудовищную тиранию.
Словом, Боконон по собственной воле стал центральным персонажем той разыгрывающейся на страницах «Колыбели для кошки» гротескной комедии, которую можно назвать «комедией веры».
Почему эта комедия потребовалась Воннегуту в идейном «карассе» его книги? Как и другие его романы, «Колыбель для кошки» затрагивает вопросы, с особой остротой вставшие в эпоху НТР перед интеллигенцией Запада: как противостоять социальному и идейному нажиму технократии? Как сохранить гуманизм действенным во времена бесчисленных технократических суррогатов гуманного общества, приманивающих своим солидным научным обеспечением?