- Господин, - однажды сказал репортеру Йен-Фу, - машины, которые принесли нам новую жизнь, могут очень много. Они дарят нам зимой свет и тепло, и детям и старикам больше не приходится мерзнуть. Но нельзя гневить богов! Они наказывают нас, если мы забываем законы, увлекаясь новым. И однажды Будда обрушится на неверующих.
- Но Йен-Фу, мы же живем в время, в котором от всякого, кто хочет учиться, природа больше ничего не утаивает. Все имеет свою естественную причину. И если с кем-то происходит несчастье, то можно узнать, в чем причина. Нет ничего противоестественного и никаких чудес, которые совершают древние боги.
- Но, господин, они еще есть! Будда показывает через своих слуг, что он всемогущ и все знает.
- Кто же его чудодейственные слуги? Не имеешь ли ты в виду старого ламу там наверху в своей бандитской крепости, который всего лишь страшилка для детей?
В глазах машиниста насосов появился страх.
- Не насмехайся над ним, - прошептал он, - Тер-Хан могущественный и строгий. Несколько лет назад – мне было тогда семнадцать – он показал нам, что Будда жив.
- Рассказывай, Йен-Фу!
- Ты должен знать, - начинает машинист, - что Тер-Хан повелитель Святой воды. Это было в то время, когда новая техника пришла к нам в долины. Некоторые из нас были настолько восхищены ей, что насмехались на Буддой и больше не слушались его. Тогда Тер-Хан созвал всех мужчин деревни – их было около тридцати. Среди них были и неверующие. Каждый должен был сделать из кувшина глоток Святой воды. Через какое-то время все, кто насмехался над Буддой, тяжело заболели; их было шесть, двое из них умерли. Верующие остались здоровыми. - Йен-Фу склонил голову. – И я тоже долгое время пролежал больным.
- Ты был одним из неверующих?
- Да, господин, был.
- Какой трюк мог применить старик? – тихо пробормотал Нильс.
Когда на следующий день журналист рассказал Петру и Марселю историю Йен-Фу, друзья решили нанести аббату визит в его монастырь. На девятый день после своего прибытия они отправились в путь. Фу-Ванга, сына машиниста насосов, они взяли в качестве проводника. После дождя прошедшего дня небо прояснилось. День обещал быть солнечным.
После того, как четверо добрались до высокогорного плато, начался подъем в скалы. Темный и жуткий, монастырь висит там наверху словно ласточье гнездо. Едва различимый путь вьется вокруг каменных глыб и выступов, перескакивает метровые трещины и ведет круто в гору. Прыткий словно серна, Фу-Ванг взбирается наверх. Мужчины изошли пóтом.
-Уф, - стонет Марсель, - небольшая пауза не повредила бы.
- Неудивительно, что старик там наверху больше не приходит в деревню,- говорит Петр.
- Этому, пожалуй, могли быть другие причины, - говорит Нильс. – Сегодня наши мужчины ему бы как следует накостыляли, если бы он еще раз захотел показать фокусы.
Фу-Ванг ведет троих для отдыха на небольшую площадку в стороне от дороги. Она защищена от ветра и солнечная, с нее открывается широкий обзор на высокогорное плато и долину. Совершенно отчетливо в ясном воздухе можно различить поселение и немного дальше место строительства. Ракета и передвижная башня обслуживания отсюда смотрятся как игрушки.
- Жаль, что я забыл свою камеру, - говорит Нильс, - такой вид так и просится на снимок.
- Может быть святой лама одолжит ее тебе, - шутит Марсель.
Звук скатывающихся камней над ними заставляет их замолчать.
- Там кто-то идет, - шепчет Марсель. Сверху спускается мужчина. Несмотря на то, что им незачем прятаться, каждый затаивает дыхание.
В каких-то десяти метрах от них в их поле зрения появляется силуэт. Судя по одежде – он не из местных. Но что здесь делает чужак? В любом случае эта встреча странная. Незнакомец осторожно продолжает спускаться. Он часто останавливается и прислушивается. Странно! Он не хочет, чтобы его заметили и не хочет никого встретить по пути? Четверо на своем хорошо просматриваемом месте невольно садятся на корточки. Тут чужак снова останавливается, чтобы осмотреть долину, и при этом поворачивается к безмолвным наблюдателям правой половиной своего лица.
Нильс Йенсен с трудом удерживается от того, чтобы вскрикнуть. Он сжимает руку сидящего рядом с ним Петра с такой силой, что тот живо отдергивает ее.
- Шеппард, - шепчет Нильс, - это Шеппард!
Он никогда бы в жизни не подумал, что встретит этого человека здесь.