Сейчас уже можно различить ее сигаровидную форму, и затем ее тонкий серебристый корпус медленно движется носом в открытый люк Космос-1, словно в разинутую пасть хищной рыбы, которая проглатывает своего меньшего по размерам сородича.
Лишь реактивный двигатель еще находится вне отверстия, когда стальные перегородки автоматически сходятся вокруг корпуса ракеты со всех сторон и герметично закрывают люк.
Маневр посадки удался.
Уже работают насосы, закачивают воздух в посадочную камеру, и внешняя дверь сдвигается в сторону.
Собралась вся свободная от дежурства команда Космос-1 и приветствует гостей с Земли.
И тут случается это:
Раздается оглушительный звон, взвывают ракетные двигатели, станция дрожит по всем швам, мощный рывок швыряет каждого, кто не держится, в стену.
По динамикам, установленным во всех помещениях центральная сообщает: «Маневр расхождения из-за опасности столкновения с метеоритами, которые пересекают траекторию Космос-1. Опасность уже миновала. Через две минуты снова установится нормальный режим».
Но это не совсем так. На мостике, округлом помещении с огромными окнами из специального стекла, главный инженер Петр Кузьмин и дежурный техник проверяют аппаратуру.
- Реактивный двигатель I в порядке, II и III тоже! – сообщил человек за пультом управления.
- Гелиоустановки работают нормально! – следует подтверждение второго.
- Радары I и II вышли из строя, III работает нестабильно!
- Есть!
Петр Кузьмин подходит к пульту управления. Он двигает рычаги и переключатели. Экраны двух радаров безмолвствуют, на третьем вспыхивают яркие, нечеткие пятна.
Петр сильно морщит лоб. Радарные установки – защитный щит станции –которые показывают каждую приближающуюся опасность на несколько тысяч километров и автоматически предпринимают маневр расхождения Космос-1 посредством компьютера, нарушены. Задето одно из жизненно важных мест этого огромного механизма.
Петр Кузьмин действует решительно: «Отдайте приказ: аварийной команде I немедленно приготовиться! Надеть защитные костюмы! Проверить радарные антенны I, II и III!»
Пока передается приказ, в помещениях вспыхивает красный свет и динамики передают распоряжение, инженер Кузьмин задает вопрос, как того и требуют инструкции: «Кто-нибудь работает снаружи?»
Ответственный за рацию техник бледнеет. Об этом во всеобщем волнении он больше не подумал!
- Нильс Йенсен! – вырывается у него.
Петр Кузьмин на мгновение словно застыл на месте.
Вот те на! Человек находится снаружи, а об этом думают только сейчас!
- Включить РЛС кругового обзора! – кричит он. – Переходите на связь!
Черт возьми, этого еще не хватало! Он оттесняет техника в сторону, сам управляется с прибором.
На экране появляется черное небо, бесчисленные звезды движутся мимо, земной шар перемещается по плоскости экрана. Три пары глаз напряженно вглядываются в мерцающий космос.
- Вот он! – кричит один. Но нет, там ничего нет. Но там, страховочный трос! Освещенный Солнцем, он висит немного изогнутый в пространстве. Словно светящаяся стрела длиной пятьсот метров он указывает в темноту Вселенной.
А конец троса – пуст.
В тот же момент, когда они делают это ужасное открытие, молчание нарушает растерянный голос радиста.
- Нильс Йенсен не выходит на связь...
У Нильса Йенсена во время прибытия транспортной ракеты была пропасть дел. Он погружен с головой в свою стихию. Временами он даже забывает, где находится. Камера снимает и световыми сигналами – ведь акустические сигналы не могут подаваться в безвоздушном пространстве – дает сведения об использованной кинопленке. Он наговаривает свой искрометный репортаж через ларингофон3 - он действительно захватывающий и выразительный, он сам это чувствует -, который одновременно фиксируется на движущейся пленке. Несмотря на то, что скафандр лишь незначительно нагрелся, Нильс вспотел. Делать три вещи одновременно не так просто: управляться с камерой, наговаривать репортаж на пленку и одновременно обращаться с индивидуальным реактивным двигателем. Поистине дело нелегкое!
Словно блуждающий огонек, он зигзагообразно движется по пространству, и когда он смотрит на станцию как на неподвижную точку, он то над, то под, то в стороне от нее.
Поначалу индивидуальный реактивный двигатель доставляет ему трудности, не всегда он приводится в движение в желаемом направлении. Порой он вращается вокруг собственной оси и вынужден судорожно барахтаться словно пловец, чтобы принять правильное положение.
Это злит его, ведь таким образом он пропускает иной раз мотив для своей камеры. «Ничего», - наконец думает он, - «Люди на Земле должны лишь узнать, что такой полет в пустое пространство тоже имеет свои трудности и ему нужно научиться», и он добавил эти мысли к сказанному на пленке.