— Вы правы, Олаф. Наш преподаватель химии любил смеяться над алхимиками, а его собственный внук сегодня умеет из ртути сделать не только золото, но даже «философский камень» или «живую воду». Но я не за этим пришел к вам, Олаф…
Северсон сунул руку в карман и вытащил из него старательно свернутый листок.
— Пожалуйста, прочитайте это! — сказал он медленно, не сводя глаз с опасного родственника.
Лицо Дитриксона осталось неподвижным. Он развернул записку и пробежал глазами по строкам.
— Кто вам ее дал? — спросил он спокойно. — Ни один член «Братства» ничего подобного мне не говорил. Хорошо, что вы не послушались. Записка — фальшивая. Когда вы ее получили?
— Не знаю, — сказал с облегчением Северсон. — Я нашел ее в кармане за несколько секунд перед стартом, когда для послушания уже не было времени.
— Благодарите счастливый случай, а записку лучше уничтожим… — и, прежде чем Северсон опомнился, Олаф разорвал листок пополам и продолжал рвать на все более мелкие кусочки.
— Не делайте глупостей, Олаф! Зачем порвали? — воскликнул Северсон, схватив праплемянника за руку. — Как мы теперь установим, кто это писал?
— Кто писал? — засмеялся Дитриксон. — Тот, кого здесь, на «Луче», бесспорно, нет. Уверяю вас, что автор этого подметного письма сидит где-нибудь на Луне или на Земле. Я один из всего экипажа имею честь представлять наше великое «Братство»! — сказал он полушутя, полусерьезно.
Северсон пожал плечами и посмотрел на часы:
— Что ж — пусть будет так… знаете ли вы о том, что Навратил доверил мне важную работу? Я буду диктором нашего телевизионного передатчика.
Митька Зайцев вышел из вертолета, приветливо помахал пилоту и побежал по лестнице института Тарабкина. Под мышкой он держал большую коробку, завернутую в шелковистую прозрачную бумагу. В лифте парень нетерпеливо переступал с ноги на ногу; ему казалось, что сегодня тот поднимается слишком медленно. Не успел лифт остановиться, как Митька выбежал к коридор и застыл перед большими белыми дверями.
Он колебался с минуту, потом робко постучал. Услышав приглашение, зашел в светлый просторный зал, в конце которого стояло несколько медицинских аппаратов.
— Здравствуй, Митя! — поздоровалась с мальчиком Наташа Орлова. — Давненько тебя не было. Тарабкин уже думал, что ты на нас сердишься.
— У меня было очень много дел… — оправдывался Митька.
— Признайся, что ты все свободное время просидел у телевизора! — рассмеялась Наташа. — Не думай, что мы не такие. Поверь, что репортаж с «Луча» нас интересует так же, как и тебя…
Ее взгляд упал на коробку. Заметив это, мальчик покраснел:
— Несу вам подарок, сам сделал…
— Подарок?.. А какой, Митя?
— Посмотрите сами… Только я хотел бы, чтобы вы коробку открыли вместе с товарищем Тарабкиним.
— Тогда пойдем к нему, он сейчас свободен.
Академик Тарабкин, который в своем кабинете в это время настраивал телевизор, чтобы послушать репортаж из «Луча», обрадовался гостю. Наташа открыла коробку, и ученые с интересом заглянули внутрь.
— Чудесно, мой милый конструктор! — Тарабкин вытащил модель звездолета, высоко поднял ее и прошел с ней несколько шагов. — А летает?
— Конечно! — гордо ответил мальчик. — Все мои модели летают. Что бы это был за ракетоплан, если бы не летал?
Тарабкин погладил усы:
— Конечно, мы сегодня же опробуем «Луч», а потом вернем тебе. Ты с ним умеешь обращаться лучше, чем мы.
— Я его сделал для вас и назад не возьму!
— Ладно, в таком случае спасибо. Он будет напоминать нам нашего дорогого Северсона. Кто знает, что он сейчас поделывает, сквозь какой иллюминатор на нас и на нашу Землю смотрит? — академик слегка провел рукой по модели.
— …Вас приветствует «Луч»! — вдруг послышался знакомый голос.
Это было так неожиданно, что все испуганно повернулись к телевизору. С экрана им улыбалось лицо Северсона. Он был немного бледен, на широком лбу у него выступили вены в форме буквы «У». Конечно, он был смущен, как и всякий начинающий диктор, так как сознавал, что сейчас на него смотрят миллионы глаз по всему миру.
— …Прежде всего — несколько кадров из нашей жизни…
Картина на экране сменилась. Появилась кабина управления. В креслах у пульта сидели главный пилот Цаген и Навратил — капитан корабля в этой смене.
— Простите, что они не смогут принять участие в нашем репортаже… — продолжал Северсон. — Скоро подлетаем к поясу астероидов, а здесь необходима повышенная осторожность. Чтобы избежать возможного столкновения, двигаемся по большой дуге в направлении движения астероидов. Все они вращаются вокруг Солнца в одну и ту же сторону.