Растерявшись, Дэй села на землю чуть поодаль от лагеря, наблюдая за происходящим. В обмен за оказанную ей помощь она хотела бы помочь и сама, но для нее не находилось ни малейшего дела. К тому же, она понятия не имела, где будет ночевать в этот раз. Да и телега с ее содержимым, признаться честно, теперь, когда девушку больше не шатало от голода, усталости и боли, тоже немного тревожила.
- Пойдем. Сссегодня ты ссссписшь ссссо мной, - раздалось чуть позади, и Дэйдра дернулась от неожиданности. Она как-то даже упустила из внимания, что ее знакомая, если это вообще можно было так назвать, куда-то отлучалась.
Кивнув, девушка встала, едва заметно пошатнувшись, но довольно быстро восстановив равновесие. Последовала за своей спасительницей.
- Скажи, - наконец, решилась заговорить она. – А в Диких Землях живут еще какие-то… народы.
Почему-то ей вдруг показалось, что слово «племена» будет звучать оскорбительно, так, словно она считала местных жителей какими-то дикарями, хотя, признаться, это было не так уж далеко от истины. По крайней мере, так было до тех пор, пока ей не довелось увидеть их лично.
- Дикие Сземли? – недоуменно переспросила ее спутница.
- Ну… степи, - и Дэй как-то неопределенно обвела руками все окружающее ее пространство, вдруг подумав и о том, что местные жители вряд ли именно так называют это место.
- Тахэ? – вскинутые тонкие брови выражали куда больше недоумения, чем раздражения или иных чувств. Она даже остановилась на месте, чтобы указать рукой сначала в одном направлении, северном, затем другом, туда, куда они шли днем, и затем, наконец, себе под ноги. Мелодично зазвенели украшения и бахрома на плаще. – Тхвое племя сживет там, и вон там. А мы сссздесь.
Окинув взглядом лицо Дэйдры, она, видимо, поняла, что ее спрашивали не совсем об этом и тут же уточнила.
- Тхолько такие как мы. Таар.
Выходит, это и вправду были те самые существа, которых за пределами Диких Земель называли степняками. А это, в свою очередь, означало, что те, кто атаковал отряд Шэйхарда, пришли явно не отсюда.
Обращенный на Дэй взгляд стал вопрошающим, и девушка, несколько запинаясь, пояснила.
- На наш отряд… напали… Нам показалось, что это могли быть… жители степи… Таар.
Откровенно говоря, все было куда сложнее. Они с Уиллом намеренно старались брать севернее в очень наивной надежде, что степняки действительно нападут, против воли помогая им скрыть преступление… убийство Шэйхарда. И когда кто-то действительно атаковал отряд, как-то даже мысли не возникло, что это мог быть кто-то другой, по крайней мере, у самой Дэйдры. Хотя и не сказать бы, что она вообще всерьез задумывалась об этом. Сначала была суматоха боя, затем дикий галоп, падение и блуждание по степи в полубессознательном состоянии. Да и после прихода в чувство куда более насущными вопросами стали те, что касались ее нынешнего окружения и ситуации.
- Не мы нападаем на вассс, а тхвое племя на нассс, - прищурившись, жестко отрезала ее собеседница и отвернулась, вновь увлекая девушку за собой. – Мы лиссшь торгуем с ссс сихэ, да резже ссс теми, кто сживет у границс Хльмарэ.
Дэйдра не стала спрашивать, что такое Хльмарэ, почти нутром чувствуя, что разозлила таар. Притихла, пытаясь обдумать, как ей исправить положение. Степнячка тем временем скинула с себя плащ, лишь тихо звякнула бахрома да глухо перестукнулись костяшки хребта-опоры, и стала вправлять то, что все еще казалось Дэй иссушенным подобием позвонков. Причем делала это так, словно хотела научить, неспешно, показательно, повернувшись к человеку лицом.
Дэйдра застыла, внимательно всматриваясь в процесс и пытаясь уловить момент, когда может понадобиться ее помощь. Не сразу она поняла, что стоит почти вплотную к телеге с мертвыми телами, но когда осознала, больше не могла выкинуть из головы, покрываясь гусиной кожей, и то и дело бросая нервные взгляды через плечо. Она и сама вряд ли смогла бы объяснить, откуда взялся настолько сильный страх. Ей уже приходилось иметь дело со смертью и умирающими, в конце концов, ее младший брат большую часть своей… нежизни… находился на самой грани, но… То ли жуткая бойня членов отряда, свидетелем которой девушка стала впервые, то ли убийство Шэйхарда, то ли пробудившаяся во время блуждания по степи тьма дали знать о себе – а скорее всего, все это разом. Дэйдра чувствовала себя испуганной и беззащитной, лишенной чего-то важного или, может, осознавшей, что какая-то часть ее самой отныне бесповоротно изменилась, став испорченной, прогнившей, чуждой и опасной. И эта ее часть очень ощутимо резонировала с мрачным грузом, лежавшим в телеге. Ощущения при этом были более чем странные. В какой-то момент ей казалось, что мертвецы вдруг восстанут и накинутся на нее, обвиняя в том, что она отняла жизнь другого существа, а временами… что она чувствует с ними близость более сердечную и глубокую, чем с кем бы то ни было еще в этом мире. И это, второе, было в разы страшнее.