- Старая, страшная, мне-то что за дело? - спокойно отозвался Шэйхард. - Женюсь, представлю ее ко двору, а затем вышлю куда подальше, где из мужиков только сторожевые псы будут да кастраты. Будем видеться раз в год, пока наследника не родит, а после пусть ее хоть сам Шэурот заберет, мне безразлично.
- Но ведьма же...
- Да плевать я хотел на слухи, - перебил его барон, уже начиная выходить из себя. Гном ушел прятать тяжелый кошель, набитый золотом, где-то на суше, и время до отправления тянулось мучительно медленно, будто слизень на разогретой докрасна сковороде. Этот коренастый яруум словно специально вознамерился вывести его из себя. - А если и правда окажется ведьмой, или вести себя вздумает, как не следует, - то одно из двух: или вожжи и хорошая порка сделают из нее человека, или Шэурот приберет ее прежде, чем она рассчитывает.
В конце концов, он и сам пользовался не особо хорошей славой при дворе. Бастард, ставший наследником и получивший титул лишь потому, что все братья погибли, а сам он вовремя вклинился в процесс смены власти в столице. Слухи о нем с приобретением в жены «ведьмы» ситуацию хуже уже не сделают. А может даже и наоборот. Эти высокомерные «чистокровные» станут дважды задумываться, прежде чем пытаться засовывать палки ему в колеса!
Шэйхард и сам осознавал, что проявляет сейчас свойственное ему упрямство. Однако он также хорошо понимал и то, что бастард может быть либо упрямым, либо нищим, либо мертвым. И два последних варианта его устраивали намного меньше, чем первый.
- Вместо того чтобы истерить, как девка перед брачной ночью, ты б лучше поторопил этого засранца. У меня уже складывается впечатление, что он удрал с нашими деньгами, и Бранд вместе с ним...
***
Путешествие не задалось. Тх’Велир Мербетир смог отчетливо понять это сразу, лишь только его «Ларимар» покинул пристань. Прежде гному не доводилось встречать настолько упорных баранов, как этот самый барон. Упрямый рыжеволосый пассажир почти сразу же попытался установить на судне свои порядки, и если Велиру требовалась помощь кого-то из его людей, приходилось сначала обращаться к Шэйхарду, и лишь затем, с его одобрения и почти царственной отмашки усатого прихлебателя, просьба передавалась дальше. С уважаемого «харда» Велир довольно быстро перешел в разряд «этот гном», хотя, стоило признать, барон все же умудрялся удерживаться на поразительно тонкой грани между «эти деньги того не стоят» и «это еще можно потерпеть».
С другой стороны, Велир понимал, что в какой-то степени лжет самому себе. Ради обещанного золота он был готов выдержать и заметно худшее обращение. После изгнания из Каменных Залов Гахард’Эх и недолгой, но очень насыщенной жизни среди людей Эльдры, он не мог заставить себя поверить в то, что ему выплатят всю обещанную сумму. Но даже ее половины, уже полученной и спрятанной на берегу, будет достаточно, чтобы превратить убогую пародию на существование, которую он вел сейчас, на убедительное подобие нормальной жизни. Поэтому он терпел. Оговаривался, конечно, подшучивал над усатым, но и он сам, и рыжий барон оба понимали, что это не всерьез.
Несмотря на все усилия, к Змеиной Шее они приблизились в момент, когда солнечный диск уже начал погружаться в водную гладь. Алые, мертвенно-холодные лучи заливали тела двух крутых скал, образовывавших над руслом пролива искаженную незамкнутую арку, и придавали воде за бортом аака странный оттенок старой спекшейся крови.
Велир замечал, как угнетающе действует это на его спутников. Как минимум трое то и дело прикасались к защитным амулетам, беззвучно шевеля губами. Один и вовсе молился богам-близнецам в открытую, стоя на корме в традиционной ритуальной позе с двумя поднятыми руками, обращенными ладонями вверх, к безразлично темнеющим небесам.
- Укажите путь... Не оставьте в одиночестве... - доносилось до слуха гнома приглушенные слова изорванных ветром на клочки фраз.
А ветер все крепчал, заставляя начинать беспокоиться уже всерьез. Мачта натужно поскрипывала, парус грозился сорваться со снастей, но убрать его сейчас было решительно невозможно. С каждым мгновением Шея становилось всё более опасным местом, и, воистину, лучше остаться вовсе без парусов, чем застрять здесь до наступления темноты.
Велир окинул внимательным взглядом обе скалы, опасно приблизившихся к бортам судна, и почти случайно выцепил силуэт высокомерного барона, неожиданно оказавшегося возле лошадей. Сейчас он выглядел иначе, чем еще совсем недавно - заботливый, внимательный, сосредоточенный. О своих скакунах он будто беспокоился больше, чем о собственных людях. Хотя выглядели первые и вторые одинаково испуганно.