Впрочем, к концу шестьдесят третьего весеннего дня это начало меняться. Рыбешка становилась более мелкой и пугливой, обнаружились первые следы присутствия двуногих. Рукотворные заводи, сети и ловушки выглядели так, словно их проверяли не так уж и часто, но и не забрасывали совсем. Хотя Ноа такой способ рыбалки казался не совсем честным, она все же не брезговала пользоваться плодами чужих рук. Тем более, что часть из пойманной там рыбы все равно вряд ли дождалась бы ловцов живой и невредимой. Хотя, признаться, меню из морепродуктов уже успело порядком ей приесться.
Взморье она увидела на двадцать четвертый день, если считать с момента, когда они покинули стены Святого Города.
Несколько довольно бедных и ничем не примечательных поселений Ноа проехала мимо, не желая задерживаться и веря в то, что беглецы вряд ли стали бы соваться туда, где будут привлекать к себе внимание, как бельмо на глазу. Она даже не сразу поняла, когда очередной такой поселок вдруг начал перерастать в нечто большее, что совершенно внезапно оказалось столицей, если это… место вообще можно было так назвать.
Йаржерит был совершенно дикарским городом. Окраины и простые покосившиеся хибары из дерева, но куда чаще песка и обожженной глины, здесь запросто перемежались с явно богатыми и просторными дворами, многие из которых, к слову, походили на маленькие крепости, огороженные высокими прочными заборами. Совершенно внезапно мог начаться стихийный рынок, вдруг заканчивающийся глухим тупиком, огромной площадью, трущобами или, наоборот, каким-нибудь особняком в несколько этажей.
Чувство направления Ноа потеряла почти сразу, ориентируясь чисто по наитию. Пока что ей не встречалось ничего, что могло бы напоминать таверну, гостиницу, лекарню или управу. Места, куда, как ей казалось, чужаки отправились бы в первую очередь.
Путаница улиц раздражала и изумляла одновременно. Было сложно представить себе, чтобы даже местные могли здесь нормально ориентироваться. Разве что по запаху. Сильнее всего воняло в самых бедных районах и на рыбных рынках. Их Ноа успела проехать штуки три, прежде чем поняла, что такими темпами никого и ничего наверняка найти не сможет. Но что бесило ее гораздо больше, так это то, что по дороге ей не встретилось ни единого храма Близнецов. Как вообще можно иметь дело с такими недисциплинированными безбожниками? К кому из них обратиться за помощью или услугой?
Решив, что управа – или любой другой орган местного управления либо хоть кто-нибудь, кто мог бы обладать здесь властью – скорее всего находятся где-то ближе к центру города, Ноа направила коня туда, где этот самый центр, по логике, должен был находиться. Увы, туда не вела ни одна прямая дорога, ни одна достаточно широкая улица. Приходилось постоянно сворачивать, уступать несоразмерно широким, тяжелогруженым телегам, выбираться из тупичков и подворотен.
В какой-то момент, окончательно утратив всяческое чувство направления и ощущая головокружение от резкой смеси самых разных, и чаще всего неприятных запахов, рыцарь вдруг поняла, что оказалась на очередном рынке.
Хотя, пожалуй, его сложно было назвать просто очередным. В отличие от всех предыдущих, он казался воистину огромным. Оказавшись на некотором возвышении, да еще и в седле не очень-то низкорослого Луня, Ноа не видела его конца ни с одной из трех раскинувшихся перед ней сторон.
Рынок действительно впечатлял. От ярких красок рябило в глазах, нос почти сразу же отказался справляться с изобилием ароматов и запахов, временами подкидывая лишь самые сильные тона – кислые, пряные, соленые (преимущественно рыбные), сладковато-горелые. Вдоль разветвленной паутины узких улочек-тропок тянулись ларьки, палатки, стойки и столики с товарами, коврики и циновки. Некоторые продавали прямо с рук. Самые разные вещицы вперемешку с едой и напитками стояли, висели, лежали, торчали, пошатывались на ветру, смешиваясь в единую пеструю массу, из которой сложно было выделить что-то одно. Один и тот же торговец вполне мог продавать одновременно жаренную рыбу, зеленые яблоки, украшения из жемчуга и ковры. Шум и гам стоял такой, что хотелось заткнуть уши, развернуться и бежать прочь до тех самых пор, пока воздух снова не очистится. И, судя по всему, недовольно прядущий ушами Лунь и начавший непрестанно чихать Тень вполне разделяли ее мнение.
Осознав, что если даже ей тяжело выносить этот шум и эти запахи, то волку приходится сложнее вдвойне, Ноа уже собиралась было развернуться и покинуть это место, чтобы попытаться найти объезд, путь даже для этого придется нанять лодку, когда резкое ржание по левую руку привлекло ее внимание. И не только ее.