Велир же не испытывал страха. Он скорее был собран и напряжён, чем обеспокоен.
Еще в прошлое свое появление в этом месте он уже прикинул если не все, то большую часть того, что могло произойти с «Ларимаром», и что нужно будет делать в каждом из случаев, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Самой пугающей выглядела возможность получить пробоину в борту. Конструкция аака позволяла бы дотянуть до берега даже с серьезной дырой, и почти полностью заполненным водой трюмом... В прибрежной зоне. Кроме того, в таком случае корабль очень существенно терял в маневренности, что казалось не особенно страшным в открытых водах, но оказалось бы смертельным в опасной зоне Змеиной Шеи, полной скалистых шхер, в большей части своей скрытых под водой.
Впрочем, пока им везло. Каменная арка, снизу напоминавшая обломок древнего моста с одной стороны и тянущегося к нему уродливого окаменевшего тролля, ущербленного ветрами, с другой, осталась позади. Два острых выступа Клыка медленно приближались к носу. Миновать их, и самая опасная зона Змеиного моря окажется за спиной.
Велир выправил курс, направляя «Ларимара» прямо в центр пролива, и тяжело выдохнул, избавляясь от напряжения, уже начавшего сковывать плечи и руки. Побелевшие пальцы слегка ослабили хватку на руле.
В тот момент, когда ахтерштевень аака миновал крайнюю отметку левого Клыка, судно вдруг качнуло в сторону, разворачивая его бейдевиндом. Почти одновременно с этим истерично и пронзительно заржали лошади, перекрывая все прочие звуки, и доканывая психику и без того испуганных пассажиров.
Шэйхард оказался более стойким. Мгновенно сориентировавшись, он прихватил коней за уздцы, занимая безопасную позицию, успокаивающе заговорил с ними, поглаживая испуганно раздувающиеся лоснящиеся бока животных.
Усатый отмелец тот час же возник возле Велира, напряженный, словно натянутая тетива.
- Что это было? - спросил он, и гном подумал, что в этот раз усатый действительно сможет ему помочь. Осталось только понять, в чем. - Подводное течение или...?
Однако ответить гном не успел. Что бы это ни было, оно вернулось вновь и ударило в левый борт, выворачивая аак на полный бейдевинд. Хорошо хоть корабль имел очень устойчивую конструкцию, и даже сильного порыва штормового ветра вряд ли оказалось бы достаточно, чтобы его перевернуть.
- Убрать паруса! - заорал отмелец, но Велир его оборвал.
- Отставить!
В отличие от усатого, гном неплохо знал эти воды. Разбросанные в районе Клыков подводные шхеры опасны тем, что могли пропороть днище более низко посаженного корабля, но ааку, при должной точности в управлении, могли наоборот помочь вернуть устойчивость и нужный курс. Шаг выглядел рисковым, но казался единственно верным в этой ситуации.
Умирающее солнце вспыхнуло в последний раз, разливая по водам остатки окровавленного света. Темнота стала подступать разом со всех сторон, будто сеть безжалостного ловчего.
Велир уперся ногами в палубу и добавил к усилию рук часть своего немалого веса. С натужным скрипом аак поддался, выправляя курс. Парус вновь наполнился ветром, и корабль дернуло вперед. То, что толкало их снизу, на этот раз пришлось на уровень кормы, теперь разворачивая судно носом влево. Удар оказался достаточно сильным для того, чтобы несколько стоявших сверху анкерков с пресной водой с грохотом прокатились по палубе и плюхнулись за борт. Ледяная, дурно пахнущая вода окатила мужчин с ног до головы, гася оба заранее зажженных факела. Еще один толчок, уже скользящий, придал ааку ускорение, выкидывая его за пределы Шеи, за границу последних шхер. Именно в тот момент, когда опасность, казалось, осталась позади, и корабль выправил курс, одна из все еще непрерывно ржущих лошадей взвилась на дыбы, точным ударом передних копыт опрокидывая подоспевшего на помощь барону воина. А затем, не удержав равновесия на скользких досках, рухнула за борт, утягивая запутавшегося в поводьях Шэйхарда.
Аак качнуло в сторону, и он набрал немного воды на палубу, окатив Велира ледяной волной по самые колени. Ржание упавшей лошади захлебнулось, оборвавшись на пронзительно высокой ноте. Воины барона застыли на местах, кроме того малого, который потерял сознание от удара копытами по ребрам. Даже усатый отмелец, наверняка отлично плавающий и не боящийся воды, неуверенно дернулся вперед и замер. Лицо его побледнело так, что стало напоминать череп мертвеца, глаза безумно расширились.