Видимо, осознав, что его несложную хитрость уже раскусили, капитан едва заметно помрачнел.
Ноа же поддела пальцем цепочку на шее и вынула из-под нагрудника широкий золотой медальон, украшенный гербами.
Капитан неспешно подошел ближе и прищурился, вглядываясь в изображение на медальоне.
- Простите, я не очень хорошо вижу отсюда. Не могли бы вы, если, конечно, не составит труда…
Не дослушав его до конца, Ноа сняла подвеску с шеи и протянула ее в сторону офицера, прочно удерживая за толстую цепочку. Ее конь нетерпеливо и устало всхрапнул, дернул головой и переступил с ноги на ногу. Тень замер чуть осторонь и внимательно наблюдал за происходящим, готовый вмешаться в ситуацию в любой момент.
Капитан несколько нерешительно схватился за медальон и поднес его к глазам. Тщательно изучил выбитый герб Фриэд Дора, представлявший собой символически изображенные солнце и луну, в которых просматривались очертания двух лиц, затем повернул другой стороной и уставился на личный знак архонта Сафир Фабер.
- Хм… похоже, настоящий.
Ноа не нужно было даже оглядываться, чтобы знать, что Дайна и Эйса сверлят капитана гневным взглядами. Однако обе молчали. Их напряжение выдавали лишь беспокойные лошади, издававшие порядочно шума.
- Думаю, теперь вы можете пройти, - кивнул капитан. – Благодарю за оказанное содействие.
Последняя фраза явно предназначалась Дайне, и та настолько сильно скрежетнула зубами, что было отчетливо слышно даже за пару шагов от нее.
Мужчина хмыкнул.
- Открыть ворота!
Солдаты действовали чуть более споро, чем их командир, но все же не слишком быстро. Дождавшись, когда зазора между створками будет достаточно для всадника, Ноа мягко тронула пятками бока лошади.
- Госпожа! – вдруг окликнул ее капитан. – Раз уж вы здесь, не благословите ли смиренного верующего?...
Ноа даже не стала оглядываться, уверенно направляя лошадь во внутренний двор замка.
- Молись, чтобы тебе никогда не довелось узнать моего благословения, - едва слышно пробормотала позади Дайна, и в ее голосе прозвучала ощутимая угроза.
***
Бэрент Нефф Дриэн ожидал гостью в своем рабочем кабинете. Просторная комната была обставлена в эльдрийском стиле – массивная мебель, однотонный тяжелый ковер на каменном полу, гобелен с гербом родины барона на одной из стен. Ничего лишнего, ничего, что бы намекало на хоть какую-либо, пусть даже символическую, связь с Сигрулом.
На секунду оторвавшись от просматриваемых документов, чтобы бросить на вошедшую беглый, незаинтересованный взгляд, барон вернулся к своему делу. Впрочем, когда Ноа подошла к его столу ближе, он заговорил первым.
- Госпожа Ноа дэ Саддир, ваш визит такая честь для нас. Однако если вы спешили сюда, чтобы поздравить мою дочь с браком, то, боюсь, немного опоздали.
Голос мужчины звучал предельно равнодушно. Отложив бумаги в сторону, он откинулся на спинку кресла и ленивым жестом предложил гостье занять кресло напротив, по ту сторону стола.
На что бы не надеялся барон, Ноа никак не отреагировала на звуки своего настоящего имени. То, что он знал о ней и ее происхождении больше, чем следовало, никоим образом не могло помешать выполнению этого задания, и они оба это знали. А значит, он умышленно выбрал провокационный тон.
- Да? – она вскинула бровь и спокойно уселась в кресло. - Какая жалость. Что ж, все равно примите мои поздравления, Ваша Светлость.
- Благодарю, - тонкие губы барона изогнулись в неприятной усмешке.
Он молчал, нарушая этикет и предлагая гостье говорить первой. Ноа не пришлось упрашивать.
- Самая большая опасность поспешных свадеб заключается в слишком высоком шансе, что однажды они вылезут кому-то боком. Искренне надеюсь, это не ваш случай, - ее слова говорили одно, а тон – пусть и едва заметно, но все же – обратное. – Жаль только, что празднество так быстро закончилось. Улицы Кайры выглядят просто очаровательно. Признаюсь, мне раньше никогда не доводилось бывать на сигрульских свадьбах, но я слышала, их отмечают очень зрелищно, и обычно не меньше, чем целую неделю.
- Цивилизованному человеку не гоже придерживаться древних варварских обычаев, - на этот раз улыбка, появившаяся на тонких губах барона, выглядела уже чуть более агрессивно. – Но вряд ли стоит говорить об этом члену организации, прославившейся благодаря сожжению людей заживо.
- Возможно, вы и правы, - вскинула брови Ноа. Затем едва заметно улыбнулась. – Надо признать, вы стали смелее после смерти вашей жены. Что странно для человека, утратившего единственного сына и добровольно отправившего прочь свою наследницу.