Ветер сменил свое направление, и зловоние Змеиной Реки уступило сладкому запаху трав Утриэна. Этот запах пьянил, словно вино, заставляя кровь быстрее течь по венам.
Сегодняшнее столкновение оставило неприятный привкус. Шэйхард осознавал, что поступил правильно, что иначе и быть не могло, и что его жена должна быть благодарна за то, что отделалась так легко. Но почему-то на душе у него было неожиданно паскудно.
Он прикидывал и так, и эдак, и все никак не мог понять, почему же так, но отрицать не мог. Стоило опустить веки, как перед внутренним взором являлось бледное лицо с черными провалами вместо глаз.
Она пугала его. Что уж греха таить. Так оно и было. Пугала. Но в то же время неудержимо влекла. Он не мог бы назвать ее красивой, но что-то эдакое в ней было. Мягким шелком опадающие вниз черные длинные волосы, в которые так хотелось зарыться пальцами, высокие скулы, характерный для многих сигрульцев нос с горбинкой, болезненно-бледная кожа… и это упрямое молчание.
Шэйхард неожиданно хмыкнул, заставив нескольких мужчин поблизости озадаченно на него покоситься.
Сигрульского породистого коня, вот кого она ему напоминала. Своенравная кобылка, которую еще предстояло объездить, и которая могла дать весьма достойный приплод. Шэйхард попытался представить, какими могли бы стать их дети, на кого из них двоих походить больше. А уж характер бы им достался, да от обоих-то родителей…
И вдруг его лицо помрачнело. Все это, конечно, славно, вот только похоже, что кобылку объездили до него. Как бы у будущих жеребят не оказалось пронзительно синих глаз.
Взгляд сам собой зарыскал вокруг костра, впиваясь в усталые лица. Все на месте, Годвин вон обеспокоенно на него зыркает. Все, да только не все. Проклятого хромого ублюдка Шэйхард не увидел, сколько бы не старался.
Взгляд скользнул к шатру, раскинувшемуся в дюжине шагов от кострища. Барон раздраженно прищурился. Неужто хромой настолько отважен, что осмелился войти туда на глазах у остальных? Неужели совсем смерти не боится?
Вот только где ему быть, как не там. Может, конечно, и по нужде отошел, да что-то терзали Шэйхарда смутные сомнения на этот счет.
Годвин уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но увидев тяжелый взгляд барона мигом заткнулся. Любое слово поперек могло сделать лишь хуже, и он это знал как лучше кого бы то ни было. Поэтому отмелец лишь отвел взгляд, бессильно пожав плечами.
В конце концов, это жена господина, и только он может решать, как поступить с нею.
Шэйхард тяжеловесно встал, поймав на себе несколько обеспокоенных взглядов. Однако все молчали, никто не рисковал высказаться. Может, даже к худшему. От славной честной драки, чтоб толком почесать кулаки, он бы, пожалуй, не отказался. Взгляд снова скользнул к шатру. Что ж, вполне может быть, что драка, а то и что посерьезнее, все же произойдет.
Однако он не успел сделать и шагу, как из темноты с противоположной стороны костра вдруг вынырнула тень.
Хромой мечник вернулся. Видимо, действительно ходил справить нужду. А может еще куда… да только точно не к шатру. По крайней мере, не сегодня.
Начавшая было поднимать голову ярость в груди барона вдруг разом остыла. По хорошему стоило бы сходить да проучить наглую бабу, да что-то перехотелось. Удивляясь самому себе, Шэйхард вдруг подумал о том, что сегодня ей уже и так досталось. Она уже наверняка извлекла урок. А научить ее уму-разуму он еще успеет. Их супружеская жизнь только началась.
Качнув головой, Шэйхард неожиданно двинулся в другую сторону, прочь от шатра, на ходу возясь с поясом.
***
Весь следующий день Шэйхард не мог сосредоточиться. Он обсуждал с Годвином план дальнейших действий, отдавал распоряжения, даже шутил, но все его мысли постоянно крутились вокруг Дэйдры. Словно почуяв опасность, хромой мечник как никогда прежде постоянно держался от нее подальше, и сейчас она ехала совсем одна, гордо выпрямив спину и больше не пряча лицо под капюшоном.
В очередной раз покосившись на нее, барон задумчиво прищурился. Может, та тьма в ее глазах вчера… просто привиделась ему? Баба ведь как баба. А что молчаливая и отчужденная, так и поводов для веселья вроде не видать. Да и выглядела она малость примято да пыльно. Тяжело, видать, без служанок-то, нянек да тряпок. Почти сожалея о собственной мягкотелости, Шэйхард даже пообещал себе, что в ближайшем эльдрийском поселении наймет ей девку в услужение. И платье нормальное. Хотя до тех пор, пока это не мешает им в путешествии, и этот наряд сойдет, пожалуй.
И пальцы… Что у нее с пальцами? Почему он не замечал раньше? Когда она успела так ушибиться?