- Не тронь ее… - прошептал он, из последних сил выдавливая слова из ослабевшей груди.
- Ну что вы, уважаемый, - улыбнулся незнакомец. – Каким же надо быть чудовищем, чтобы убить невинное дитя. Все, что нам нужно – лишь содержимое этой кареты, не более того.
Он повернул голову направо и властным тоном приказал:
- Вы, двое, идите сюда. Немедля.
Несколько томительных секунд спустя последний оставшийся в живых стражник, державший в руках меч капитана, и бледная, как смерть, служанка, показались из-за покосившегося остова кареты.
Гарх словно бы увидел их впервые. Лица, искаженные страхом и какой-то обреченностью, принадлежали подросткам, даже детям, не успевшим и пожить толком. Девчонке лет четырнадцать на вид. Парнишке – и восемнадцати нет.
Какая бессмысленная смерть.
- Ты, - незнакомец уперся тяжелым взглядом в служанку. Та задрожала так, что зацокали зубы, и сжалась будто в ожидании удара. – Возьми из кареты шубу молодой госпожи и смену одежды.
Он подождал, пока его приказание не будет выполнено, затем продолжил совершенно безапелляционным и безэмоциональным тоном.
- Вы трое доставите госпожу Дриэн к ее отцу. И пусть только хоть волосок упадет с ее головы в этом пути, - было что-то такое в его голосе, что не требовало угроз. Кишки тот час же завязались узлом в животах.
Парнишка и девчонка понятливо закивали, все еще не веря в то, что им оставят жизнь. И даже капитан смотрел на незнакомца ошеломленным, растерянным взглядом.
Тот же повернулся к Гарху, грациозно склонился вниз, лишь мелькнули в воздухе белые пальцы, и невозмутимо выдернул из его ноги стрелу. Так, словно это не стоило ему ни малейших усилий. Капитан заорал и сгреб руками мерзлую землю. Однако неожиданно боль отхлынула назад, сконцентрировавшись в плече и оставив ногу занемевшей и бесчувственной.
Незнакомец тем временем тонкими пальцами одной руки с легкостью разломал древко пополам. Откинул один кусок в сторону, а второй, с наконечником и древком, измазанным кровью, протянул девочке.
- Это мой тебе подарок. Пока ты держишь его при себе, этот мужчина, - и он кивнул на капитана. – Не умрет.
Дэйдра, будто зачарованная, потянула к стреле свои миниатюрные пальчики. Дотронулась, отдернула руку назад, словно обжегшись, а затем все же ухватилась за древко. Незнакомец наблюдал за ней с каким-то странным болезненным интересом. Вновь опустился на одно колено, мягко положил свободную руку на бледное лицо девочки, привлекая ее ближе к себе, и что-то прошептал ей на ухо. Гарх не слышал что именно, но ему казалось, что мерзавец что-то пропел. Что-то одновременно мелодичное и завлекающее, и в то же время первобытное и отпугивающее. Глаза Дэйдры расширились почти до неприличного размера, а уже наливающиеся полнотой губки сжались в бледную тонкую линию. Лицо, и без того обычно белое, как молоко, окончательно утратило цвет, став болезненно серым, а затем резко, уродливыми пятнами покраснело на лбу и щеках.
А потом маленькая госпожа потеряла сознание.
Незнакомец успел ее подхватить, сделав это совершенно естественным, даже нежным, баюкающим движением. Прижал к себе, будто стараясь защитить от холода, падающего крупными хлопьями снега и всяких бед. Жутко, противоестественно улыбнулся.
Карта земель
Глава 1
Эльдра, столица королевства Эльдры
37 день 879 года от Падения Триумвирата
Просторный зал для коронации заливал яркий, не по-зимнему теплый солнечный свет, в котором плясали едва заметные пылинки. Пахло чем-то тяжеловесно сладким. Благовония кружили голову.
Бодгарт Адранди степенно шествовал по широкому коридору, образованному двумя группами столпившихся придворных, дворян и церковников. Его тяжелая алая мантия с шорохом скользила по древним каменным плитам пола. В зале застыло почтительное молчание, настолько пронзительное, что в ушах стоял шум собственного ускорившего бег сердца. В будущего владыку Эльдры впились сотни глаз, любопытных, но чаще - недовольных, ироничных, изучающих и откровенно злых. Золото, бархат, шелка, меха и драгоценные камни царили повсюду, почти затмевая своих владельцев. И он, единственный идущий, скользил сквозь них, словно ледяной, безразличный клинок.
Мужчина заставил себя вскинуть подбородок еще немного выше, расправил плечи почти до хруста в спине. Каждый шаг отдавался пульсацией в бедрах и грудине.
Бодгарт не мог позволить себе ошибиться. Запнуться, чихнуть, задержать взгляд на ком-то одном почти означало расписаться в собственной несостоятельности и бесполезности. Но он все же не сдержался. Глаза выхватили из толпы белокожее женское лицо, застывшее в безразличной, ледяной гримасе, напоминавшей больше маску, чем облик живого человека, и обрамленное белыми же короткими волосами, отчего темные брови казались ненастоящими, обозначенными резким росчерком гневного пера. И рядом еще одно - мужское, куда более неприятное, обрюзглое, со светлыми, почти прозрачными глазами и лысым черепом, поблескивавшим маслянистым потом. Имени женщины будущий король не знал. Ведал лишь то, что она - официал и уполномоченный посланник Архонта Сафир Фабер. Мужчина - Прелат Видий, должный представлять Архонта Рауля Фабера, царственного брата и соправителя Фриэд Дора. Прелат улыбнулся, и его рыхлое лицо повело в стороны, как плохо замешанное тесто.