Отчаянье и безысходность словно придали девушке сил, и она продолжала упрямо держаться за сознание, почти не моргая и как можно более незаметно рукой придерживая барона в седле относительно ровно, немного уменьшив магическое воздействие. Она и сама ощущала, что силы ее истощаются, и вскоре наступит момент надрыва, после которого она, возможно, больше никогда не сможет колдовать, а может и вовсе умрет. Где-то в глубине грудной клетки нарастала острая боль, отзывавшаяся на каждое неловкое движение и каждый шаг лошади. Болело там же, где из груди Шэйхарда все еще торчала черная рукоять небольшого ножа.
Когда на них напали, Дэйдра на мгновение подумала, что эй это почудилось. Что воспалившиеся, пересохшие глаза обманывают ее. Что она уже свалилась в обморок от усталости и сейчас видит сон. Но это происходило на самом деле.
Сначала что-то негромко свистнуло, и только когда взревел раненный боец их отряда, остальные поняли, что это стрела. За ней последовали еще и еще. Годвин развернул лошадь и стал отдавать приказы, организовывая оборону, Уилл и еще несколько человек кинулись к ней с бароном. Но нападавшие оказались быстрее. Мимо Дэйдры пронеслась чужая лошадь. Мужчина, сидевший в седле, был одет во что-то пестрое, что она не успела рассмотреть, и размахивал над головой чем-то похожим на помесь крестьянского серпа и крюка, привязанным к диной узкой веревке. В какой-то миг его рука дернулась, и крюк полетел вперед, впиваясь в тело Шэйхарда и рывком выдергивая его из седла.
Дэйдру пронзила острая боль, и она не сразу поняла, что виной тому не ее рана. Влекомая скорее страхом и интуицией, чем здравым смыслом, она оборвала связь, соединяющую ее с бароном, и завалилась вперед, почти теряя сознание и чудом удерживаясь в седле.
Вдруг конь под ней истерично заржал, и рванул вперед, не разбирая дороги. Вскоре звуки скрещивающегося оружия, крики боли и ржание лошадей остались позади. Конь несся сквозь ночную тьму в направлении, которая Дэйдра не могла, да и не пыталась сейчас определить. Она была слишком слаба, чтобы попытаться его остановить или усмирить. Все ее силы уходили на то, чтобы удержаться в седле, что с каждым проходящим мгновением давалось вся тяжелее.
Она уже и сама не понимала, за что хватается – гриву, седло или поводья. На короткий миг ее отрезвила боль от сорванного ногтя, но просветление длилось недолго. Конь несся вперед, словно обезумевший, перестук его копыт оглушал, а окружавшая их сплошная темнота заставляла впадать в панику.
В какой-то момент в глазах девушки ненадолго прояснилось, и вдруг она поняла, что падает. Земля врезалась в нее с зубодробильной твердостью. В ушах зазвенело, из ноющей груди выбило дыхание. Что-то неприятно хрустнуло. Во рту появился ощутимый привкус крови. Нос, казалось, сломался еще раз.
Звук перестука копыт начал отдаляться. Но не успела Дэйдра обрадоваться, что конь не протоптался по ней сверху, как поняла, что под ней что-то шевелится.
Это была земля. Она сдвинулась с места, увлекая девушку куда-то вниз по склону, швыряя ее словно тряпичную куклу, безжалостно выбивая остатки воздуха и чудом остававшегося в ней духа. Плащ сначала обкрутился вокруг нее, душа, а затем сорвался и остался где-то позади. Туника оказалась достаточно плотной, чтобы выдержать напор многих острых камешков, но все же недостаточно, чтобы от соприкосновения с ними не было больно.
…К моменту, когда падение прекратилось, Дэйдра уже была без сознания.
Глава 9
Кайра, окрестности Дурного Леса
48-53 день 859 года от Падения Триумвирата
При всех своих намеках на их возмутительную женскую сущность, барон Дриэн отвел им комнату в казармах, пропитанных тухлым запахом пота и чего-то прелого. Хотя стоило признать, что здесь все же было неожиданно чисто, хотя и не так, как в казармах Орденов Фриэд Дора, в которых можно было есть прямо с пола.
Синая косилась на Дайну, впавшую в мрачную задумчивость и словно бы игнорирующую ее присутствие. Забросив дорожную сумку на первую попавшуюся койку, она отстраненно повесила плащ на крюк, а затем, поколебавшись довольно долго, ловко начала отстегивать ремни доспешного нагрудника.
- Давай помогу, - улыбнулась Синая, хотя больше всего мечтала сейчас разоблачиться самой и завалиться отдыхать. Долгое путешествие без сна и напряженное ожидание под кабинетом барона дались девушке довольно тяжело, хотя она и пыталась убедить себя, что это лишь очередная тренировка, и что в настоящем боевом походе – если, конечно, он выпадет на ее участь, - полученные в этом путешествии навыки ей обязательно пригодятся.