Противник с клинком, видимо, вознамерившийся добивать, а не сражаться, и теперь сбитый с толку неожиданным поворотом событий, на мгновение замешкался. И этого Уиллу оказалось достаточно. Дернув коня направо, наперерез лошади врага, он подкинул меч в воздух, ловко перехватив его так же, как и кинжал, обратным хватом, а затем, вкинув локоть, нанес молниеносный удар, походя рассекая глотку противника. Брызнувшая кровь попала ему в глаза, и Уилл быстро вытер ее рукавом, оцарапывая кожу. Не давая другим противникам понять, что происходит, изо всех сил пришпорил коня, направляя его во тьму, туда, откуда раздавалось эхо копыт унесшей Дэйдру лошади.
Чем дальше он удалялся от сражающихся, тем темнее становилось вокруг. Сначала относительно ровная и каменистая, щедро залитая лунным светом, местность как-то слишком резко стала обрастать холмами. Конь Дэйдры, и без того уже получивший излишне большую фору, то и дело растворялся в густых тенях, и Уилл успел несколько раз проклясть чего идеально черную масть.
Галоп был настолько сумасшедшим, что он не мог даже толком разглядеть, сидит ли Дэйдра еще в седле. После того, как ее ранили, она так сильно склонилась вперед, что стала почти сливаться с холкой своего жеребца. А после того, как того понесло, и вовсе распласталась на ней, что, учитывая абсолютно реальную возможность быть растоптанной копытами, казалось весьма здравым решением, пусть и усложнившим ему, Уиллу, жизнь.
- Дэй!! – заорал Хромой, и сам не зная, на что рассчитывает. Вряд ли она услышит его. Да если бы услышала, очень сомнительно, что в своем ослабленном состоянии смогла бы остановить обезумевшее животное. Правую часть лица пронзило острой болью, кровь снова начала хлестать внушающим опасение потоком.
Вряд ли рана была серьезной. Но что болезненной – так это уж наверняка. Было бы неплохо, пожалуй, хотя бы ее ощупать, чтобы примерно понимать, с чем ему придется иметь дело, но сейчас было самое неподходящее для этого время. Он несся вперед на полной скорости, боясь даже на краткий миг упустить из вида черный силуэт чужой уносящейся прочь лошади, яростно вцепившись в поводья пальцами рук, все еще сжимавшими рукояти меча и кинжала. Если бы не такой бешенный темп, или, хотя бы, если бы все это происходило днем, он бы уже вставил оружие в ножны, но сейчас это было просто нереальной задачей. На краткий миг Уилл задумался о том, чтобы выбросить хотя бы кинжал, ведь ему, как минимум, нужна будет хоть одна свободная рука, чтобы перехватить поводья чужой лошади, но вовремя передумал. Если это все же понадобится, он успеет расстаться с кинжалом в любой другой более удобный момент.
А погоня, между тем, все длилась и длилась, уводя Хромого слишком далеко на север.
Некоторое время спустя мужчина начал ощущать, как боевой азарт окончательно покидает его тело, сменяясь усталостью и головокружением от обильной потери крови. Он и сам не мог понять, темнеет ли это у него в глазах, или, возможно, это особенность Диких Земель, в которые опасалась забредать даже луна. Была, впрочем, и добрая новость – утомленный безумной гонкой конь Дэйдры также постепенно начал сбавлять скорость.
Уилл настиг свою цель примерно после расстояния в полтора или два полета стрелы, оставив большую часть холмов за спиной. Усталый конь, хрипя и фыркая, брел куда-то вперед, и из его залитой пеной пасти обильно капало на землю. Замедлившись, Хромой все же вложил оружие в ножны, и только после этого подъехал ближе, до последнего отказываясь верить собственным глазам.
Но факт оставался фактом. Дэйдры в седле не было.
Уилл резко оглянулся по сторонам и чуть сам не сверзился вниз. Голова закружилась, темнота перед глазами буквально вцепилась в лицо острыми когтями, отпустив жертву с очень и очень большой неохотой. Он скривился и прижал пальцы к ране на лице, без труда нащупав сырую, но уже начавшую твердеть корку запекшейся крови.
Итак, коня он догнал. Дэйдры нигде нет. Еще миг, и он сам потеряет сознание от потери крови.