Исходящий паром конь нетерпеливо переступил с ноги на ногу, и Дайна огляделась. Хмурые, бодрые от холода стражники теснились по сторонам, явно опасаясь подходить к госпоже рыцарю. Наконец-то появился капитан, выглядевший так, словно мысленно проклинал Виардо, вздумавшего вдруг поменяться с ним сменами накануне такой суматохи.
Даже до стражников уже дошли слухи о том, что в Дурном Лесу снова объявились то ли разбойники, то ли какая-то нечисть. То, что капитан Ризваль привезла тело другого орденского рыцаря, свидетельствовало о том, что на этот раз случай был действительно серьезным, и, вполне возможно, очень скоро на зачистку будет отправлен отряд рыцарей, тогда как они, городские стражники, вынуждены будут вновь оставаться здесь, вдали от славы, героических подвигов и интересных историй.
Хотя, пожалуй, не все истории стоили того, чтобы переживать их на собственной шкуре.
Капитан подошел к лошади Дайны, остановился шагах в пяти и вскинул голову, разглядывая женщину несколько недовольным, мрачным взглядом.
- Ворота откроются только через два часа, - сообщил он, почти уверенный в том, что она и без того это знает и прибыла сюда лишь для того, чтобы сделать его и без того безрадостную жизнь еще хуже.
- Личный приказ Ее Преосвященства, - коротко отозвалась Дайна, махнув золотым жетоном на длинном шнурке. Если бы капитан был более придирчивым и решил лично проверить разрешение, то он наверняка бы обнаружил там личную печать Архипримаса Джи Де Мюле, а не Архонта Фабер, но он не стал этого делать. Почтительно склонил голову, скупым движением обозначив священный жест сложенными вместе пальцами. Затем отдал немногословную команду, которую тут же кинулись выполнять сразу четверо суетливых стражников. Скрипнули тяжелые створки, отворяясь на ширину, достаточную для того, чтобы проехать всаднику, но Дайна не спешила, сдерживая переминающегося с ноги на ногу и тихо фыркающего коня.
Капитан наградил ее очередным недружелюбным и мрачным взглядом, снова повернулся к стражникам. Те подналегли, и вскоре зазора между створками хватило бы уже на тяжелогруженую телегу. Одарив мужчин взглядом, словно бы говорившим, что так и быть, на этот раз она довольствуется малым, Дайна, наконец, стукнула пятками по бокам лошади, демонстративно неспешно покидая пределы Святого Города.
Капитан Виардо ждал ее там, где и было условлено – в достаточном удалении от высоких защитных стен Фриэд Дора, под широким древним дубом, вытянувшимся вверх почти так же далеко, как и раскинувшимся вширь. Одна из мощных ветвей, отломленная грозой уже довольно давно, под углом уперлась в землю, продолжая выпускать зеленые листочки на тонких веточках и создавая почти идеальный естественный шатер. Именно под ней неподвижно сидел на коленях мужчина в светлом, серебристом доспехе, прикрыв глаза и сосредоточенно нахмурившись. Его скуластое, увенчанное рыжеватыми, подкрученными на кончиках усами и короткой ухоженной бородкой лицо казалось недовольным, черные густые брови нахмурились, делая особенно заметным шрам на лбу, тянущийся от линии роста волос к переносице. Темный, расшитый серебряной нитью плащ, украшенный изображением Луны, ниспадал с плеч рыцаря, окружая его на земле словно бы умышленно красиво разложенным полукругом. Поднимающееся солнце одарило силуэт мужчины густыми тенями, превращая его в подобие статуи, похожей на одну из тех, что украшали анфилады Святой Храмовой Крепости.
Его и двух свободно пасущихся неподалеку лошадей Дайна заметила сразу, а вот худощавое тело, безмолвно лежащее у корней и связанное, словно самое опасное животное, смогла обнаружить, только когда спешилась и подошла поближе. Нахмурилась, окинув взглядом невыразительный наряд и прикрытую плотным черным мешком голову, повернулась к рыцарю.
- Это он?
Капитан Виардо открыл глаза и окинул женщину до странности тяжелым, оценивающим взглядом светло-льдистых глаз, словно бы говорившим «а кто еще это может быть?». Впрочем, он все же решил, видимо, не нагнетать обстановку, поскольку ответил:
- Я понимаю, он не производит зловещего впечатления, но внешность бывает обманчива.
Дайна выразительно хмыкнула. Возможно, Виардо говорил сейчас и о себе, поскольку на ее массивном фоне он почти терялся, напоминая скорее преждевременно состарившегося подростка, чем боевого орденского рыцаря. Хотя, стоило признать, в сравнении с ней так выглядели многие.