Кожа Синайи была холодной и жесткой, украшенной многочисленными темно-красными пятнами с плотной желтовато-буроватой корочкой, напоминавшей ссадины. Разорванная на горле плоть топорщилась ошметками кожи и мышц, вен и трахеи, покрытых толстой коркой запекшейся крови. Окоченевшее тело казалось бледным, из-за чего пятна на нем резко выделялись, сильно бросаясь в глаза. Побелевшие губы были словно бы сжаты в судорожном спазме. Из левого плеча торчала стрела, попавшая низко, почти в самое сердце, и насквозь пробившая гладкий, потускневший предплечник. Меч валялся совсем рядом – достаточно лишь протянуть руку.
Дайна огляделась. О жутком побоище, свершившимся тут меньше трех дней назад, свидетельствовал только этот беспорядок на дороге. Повозка, тело рыцаря, гнилые цветы. Все остальное казалось нетронутым и мирным, будто окружающая природа не имела да и не хотела иметь ничего общего с тем, что здесь недавно произошло.
Торчавшие из повозки стрелы были тонкими и венчались пронзительно черным оперением, выполненным до странности филигранно и аккуратно. Еще несколько таких же валялось под ногами, но Дайна решила выдернуть ту, что торчала в борту, хотя для этого ей и пришлось упереться в повозку ногой и приложить серьезные усилия.
Древесина хрустнула и поддалась, чуть было не заставив женщину потерять равновесие. Оставшееся в руках древко казалось гладким и идеально отполированным. Наконечник был четырехгранным, тяжелым и при этом узким и тонким. Таких Дайне видеть еще не приходилось.
Прицепив стрелу к поясу, руководствуясь каким-то смутным предчувствием, Ризваль снова повернулась к Синайе и вздрогнула. Глаза девушки вновь оказались открыты и теперь словно бы осуждающе взирали на нее своей молочной белизной. Сжав губы, Дайна склонилась, подобрав плащ боевой подруги и накидывая его на ее лицо.
Вонь все еще неприятно резала обоняние, но, кажется, она стала к этому приспосабливаться.
- Как вы сможете незаметно пронести ее на территорию города? – бесцветным голосом спросила женщина, поворачиваясь к капитану Виардо.
- Это уже моя забота, - спокойно отозвался тот, переводя взгляд с тела, лежавшего на земле, на свою собеседницу. – Лучше подумайте о том, как выполнить свою часть задачи.
А затем, словно смягчившись, он вдруг добавил.
- Даю вам слово чести, что я доставлю тело этого рыцаря в Святой Город.
Дайна нехотя кивнула.
Виардо задержал на ней взгляд, словно бы оценивая ее реакцию, а затем отвязал от седла своего коня поводья лошади, везшей все еще бесчувственное тело с мешком на голове, и передал их женщине.
Кинув на Синайю последний взгляд, Дайна одним резким движением взлетела в седло и тут же пришпорила коня, будто стараясь как можно быстрее покинуть это зловещее место. Она уезжала так быстро, что даже не заметила, как Виардо достает из своей седельной сумки короткий походный топорик, приближаясь к повозке с явным намерением вырубить из нее пару-другую досок для волокуш.
***
Ночь застала Дайну неподалеку от Сторожевой Башни, чьи слегка изогнутые очертания прохудившейся крыши виднелись над зарослями Дурного Леса. Уже развернув лошадь мордой к лесу, женщина вдруг поняла, что почти бессознательно одергивает поводья, заставляя обоих несчастных скакунов нервно переступать с ноги на ногу и негромко фыркать, выпуская в холодный воздух облачка белесого пара.
Это не было дурным предчувствием или ощущением возможной опасности. Просто почему-то леденела спина, язык вяло перекатывался в пересохшем рту, и пальцы до дрожи сжимали поводья.
«Как странно… Цветы… Они выглядят так, словно их только что срезали».
Голос Синайи прозвучал в голове, словно живой, заставив Дайну нервно дернуть плечом и снова сухо сглотнуть.
- Цветы, - пробормотала она едва слышно, будто бы и сама не осознавая, что произносит что-то вслух. – Цветы – цветы…
И разум поддался, отвлекаясь на новую задачку. А ведь и вправду странно. Даже если бы эти самые цветы не держались так противоестественно долго в пути, а вели себя как и положено траве, к этому моменту они все равно не должны были прогнить так, словно пролежали под открытым небом дней с дюжину, а то и больше. Было в этом что-то до странности жуткое, даже противоестественное, как если бы Оран…