Они с эльфом обустроили лагерь неподалеку, возле небольшого холма, закрывавшего их от начавшего подниматься ветра, но при этом не мешавшего обзору на раскинувшуюся вокруг пустынную равнину. Когда жаркие языки огня вскинулись вверх, жадно облизывая чудом найденный эльфом хворост и комки сухой травы, Ноа с удовольствием потянулась и выразительно, шумно зевнула, почувствовав ощутимый тычок в бок от бесцеремонно развалившегося рядом волка. Тень увлеченно вылизывал правую лапу, измазанную в свежей крови очередного мелкого зверька, которого он наверняка поймал, пока остальные были заняты делом, и рыцарь привычно потрепала его между задорно торчащих ушей. Затем покосилась на своего спутника.
Лиашэс сейчас здорово напоминал сигрульских лошадей, совсем недавно как-то незаметно приблизившихся к краю неровного круга, очерченного светом костра, опасливо жмущихся друг к другу горячими боками и косящих на сваленные в одну кучу мертвые тела. Казалось, даже его острые уши то и дело нервно вздрагивали от плохо скрытого напряжения, а взгляд блестящих темных глаз время от времени обращался в сторону убитых. Рука мальчишки сжималась на рукояти его тесака, вот только держался он за оружие так, словно это была рука матери, а не то, чем можно было себя защитить и спасти.
«Учить еще и учить», - покачала головой Ноа и негромко произнесла.
- Бояться нужно не мертвых, но живых.
- Я не бояться! – тут же огрызнулся мальчишка, едва заметно дернувшись. Костяшки сжатых пальцев побледнели от напряжения.
- Хорошо, - на удивление дружелюбно кивнула женщина, вскинув брови и на мгновение поджав губы. – Значит, останешься на страже в первую вахту. И не нужно геройствовать, разбуди меня, когда придет время.
Усталость и головная боль напрочь отбили Ноа аппетит, а мнения Лиашэса на этот счет она даже не спрашивала. Он мальчик взрослый, проголодается – сам себя покормит. Так что можно было не тратить время на ужин и сразу ложиться отдыхать.
Под неодобрительным взглядом эльфа она расстелила один из плащей, снятых с трупа, второй свернув рулетом и определив под голову. Она могла бы рассказать ему, чем мародерство отличается от помощи одного воина другому, но не желала тратить время, спокойно умостившись лицом к костру и ощущая, как вплотную к спине укладывается пышущая жаром волчья тушка. Наконец, улегшись, он так протяжно и устало вздохнул, словно сам проделал всю работу и мечтал лишь о том, как бы поскорее провалиться в исцеляющие объятия сна. Ноа прикрыла глаза, собираясь последовать его примеру, но уже очень скоро поняла, что просто не может перестать думать о том, что не давало ей покоя весь этот вечер.
Барон. Его труп вызвал самые противоречивые чувства. Он отличался от прочих, и это почти сразу бросалось в глаза. Кожа мужчины была бледной до серости, рыжина бороды и волос словно выгорела, губы и веки казались почти синими. Массивные угловатые черты лица обострились, тонкие губы были гневно сжаты. И никаких трупных пятен, никакого запаха. Хотя тело было холодным, почти ледяным, конечности остались гибкими и отлично гнулись.
Обманчивые сумерки могли, безусловно, создать неверное впечатление, но все же Ноа была уверена, что лишь одна рана барона Шэйхарда была нанесена ему при жизни, собственно, ее и оборвав. Удар ножом. Остальные словно бы появились уже позже – хотя тело и одежда были иссечены, крови вылилось до странности мало, да и то она куда больше походила на сукровицу или трупную жидкость. И это действительно беспокоило.
Все указывало на то, что он погиб намного раньше, чем остальные. Но зачем тогда нападающие оставили на нем раны? Почему состояние его тела так сильно отличалось от тех, кто умер позже него? Неужели… неужели ей тогда не показалось, и она действительно почуяла от него легкий гнилостный запашок магии? Наверное, лучше будет поутру проверить его еще раз.
Вздохнув, Ноа открыла глаза и повернула голову к темным, прозрачно-чистым небесам, на которых щедрой рукой Великой Матери были рассыпаны мириады звездных капель.
- Альтаэль уже над нами, значит скоро быть тепло.
Раздавшийся голос эльфа звучал мелодично и так мягко, словно он погрузился в особое, романтично-мечтательное настроение, какое бывает только у юного искателя приключений, еще не успевшего отведать все прелести долгого путешествия.
- Альтаэль?
Мальчишка вскинул руку к небу и очертил вытянутым пальцем фигуру.
- Альтаэль, Великий Охотник. Вон, с копьем.
Ноа хмыкнула, поняв, о чем он. Несколько секунд молча полюбовалась созвездием.
- Ты имеешь в виду Золотого Рыцаря Этьена? Ну и где ты там копье увидел? Это же явно меч.
Лиашэс бросил на нее демонстративно раздраженный взгляд сквозь прищуренные глаза и снова вскинул голову к небесам. Ноа попыталась понять, как же мог короткий клинок превратиться в копье, и только затем заметила отдаленную звезду, мерцавшую на относительно прямой линии от гарды до последней грани звездного меча. Если допустить некоторую вольность, то можно было бы посчитать ее наконечником.