Выложил он бумажник на прилавок и заплатил за мотоцикл. Не беда, что денег после этого осталось мало — по силе котенку на хвосте унести. Радостно вздыхая, Сийм-Силач представил себе, в каком восторге будет Эллу, как захлопает в ладоши от радости. Ведь у дочки грибного царя никогда не было такой нарядной красной машины!
На улице опять моросил дождь, дорогу развезло. Чтобы не пачкать колес новенького мотоцикла, Силач взвалил обновку на спину и зашагал к дому. Задубевшие пятки с наслаждением отмеряли километры. Дождь хлестал по голым щиколоткам. Но настроение Сийма от этого не ухудшилось. Подумаешь, дождь! Зато ноги будут чистыми, не надо из колодца воду таскать.
Эллу не поверила собственным глазам, увидев мужа с мотоциклом на спине. Долго не могла она вымолвить ни слова. От счастья, конечно, думал улыбающийся, довольный собою Сийм.
Ну, да ладно, в тот же вечер упаковала Эллу необходимые вещи. Выкатила во двор тележку, погрузила но нее весь скарб, а сверху поставила корзину с индюками.
Сийм приладил на прежнее место дверь, снятую весной с петель, и они тронулись в путь. Время поджимало. Вперемешку с дождем падал мокрый снег. Зима вступала в свои права.
Молодожены отправились зимовать в палаты царя Сморчка.
Новехонький мотоцикл Сийм поставил на печку, там он должен был ожидать весны и возвращения семейства Силачей.
Сийм и Эллу знали, что стоит им добраться к царю Сморчку, все их заботы и печали как рукой снимет. Известное дело, отцу дети не в тягость, а в радость.
ЗНАМЕНАТЕЛЬНОЕ СОБЫТИЕ В СЕМЕЙСТВЕ СИЛАЧА
Как только в лесу зацвели подснежники, Сийм-Силач и Эллу вернулись домой.
За зиму в сморчковых палатах Сийм здорово раздобрел, а Эллу налилась как красное яблочко. Каждый день Киллу приносила из подвала и ставила на стол лучшие яства. А сам Сморчок позаботился, чтобы его дочка Эллу и зять Сийм не ходили оборванцами, и купил им новую одежду. Эллу подарили новое платье. Оно было не в белую крапинку, как прежнее, а в белую полоску. Старательная молодуха украсила его синими заплатами. Чтобы наряды Эллу и ее мужа были выдержаны в одном стиле, ему купили полосатые штаны. И громадина Сийм ходил в них, как какой-нибудь английский лорд. Той весной в сельском кооперативе обуви было хоть отбавляй, и Сийм выбрал себе желтые ботинки на шнурках. Он счи-тал, что будет прекрасно смотреться в них рядом со своим мотоциклом, ожидающим его дома на печи.
Долгой холодной зимой молодожены не скучали. Заботливая Киллу вечерами читала им сказки или рассказывала о том, что творится на белом свете. Царь грибов Сморчок бранил морозы и судил да рядил о будущих рыночных ценах.
Эллу и Сийм жили припеваючи. В ясные морозные дни, захватив подаренные ходики с кукушкой, выходили они на крыльцо и ждали, когда часы начнут бить. Над сверкающими и заснеженными полями разносилось кукование кукушки, и Эллу и Сийм умилялись до слез.
Но теперь гудела весна, в ольшанике клубились туманы, в огороде Трийну пахло вешней землей.
Ну, да ладно, пошли молодожены осматривать свое хозяйство. Во дворе желтели одуванчики, и Сийм с Эллу не могли налюбоваться их буйным цветением.
Однажды утром Сийм и Эллу заметили, что на лозе ломоноса, которую они посадили у крылечка, лопнули почки.
Муж с женой расплылись в радостной улыбке. Им казалось, что так рано зазеленевшие листочки предвещают что-то очень хорошее. И подумать только, в тот же вечер в доме Силачей произошло знаменательное событие.
У Эллу и Сийма родились двойняшки. Девочка и мальчик.
Соседка Трийну первой услыхала, как заливаются малютки, и скоро кумушки со всей деревни сбежались поглядеть на первенцев Силача.
Все в один голос твердили, что таких удивительных детей они сроду не видали. И еще люди говорили, что двойняшки — вылитые отец и мать.
Больше всех ликовала Смышленая Трийну. Она сказала, что будет детям вместо родной бабки, и когда родители согласились, заиграла на гармошке. Со двора понеслись задорные звуки польки, потом новоиспеченная бабушка забренчала на гитаре модные популярные песенки. На радостях Смышленая Трийну начисто забыла про все прошлогодние грехи Сийма. Даже груженные камнями сани, все еще стоявшие посреди двора, больше не раздражали ее. Трийну решила, что более прекрасного места для игры в прятки и не придумаешь.