– Только вот что-то папа не возвращается, – беспокоится Эмма.
– Сейчас придет, – успокаивает её Сикстен.
И папа действительно приходит. Вот он уже в коридоре. Развязывает галстук и скидывает ботинки.
– Привет, ребятки! Ну и денек выдался!
Папа прямиком направляется в душ. Он так всегда поступает после рейса.
– Папа, – говорит Сикстен. – Мне надо тебе что-то сказать.
– Что-то очень важное, – поддакивает Йонте.
Но папа уже в ванной.
– Потом поговорим, – кричит он. – Сначала умоюсь.
Он еще в ванной, а в дверь уже звонят.
– Я открою! – кричит папа.
Он вылетает в коридор, запахивая на ходу старый боксерский халат. Волосы мокрые.
– Стиральная машина! – выпаливает он, пролетая мимо Сикстена, Эммы и Йонте. – Это мастер пришел. Я едва не забыл!
Ребята и рта раскрыть не успевают, а папа уже распахивает дверь.
Перед ним стоит женщина в джинсах и светлой блузке. У неё огромные карие глаза. В руках – большая дорожная сумка.
– А вот и я! – объявляет гостья.
Она улыбается папе, смотрит на его мокрые волосы, на боксерский халат и торчащие из под него волосатые ноги.
– Я не рано пришла?
– Нет-нет, – уверяет папа.
– Можно войти?
– Конечно, извините, – спохватывается папа. – Просто я не ожидал… Я звонил по объявлению. И думал, это по нему пришли.
Гостья входит и ставит сумку у порога.
– Именно по объявлению, – говорит она.
– Вот как! – удивляется папа. – Тогда проходите. Мы уже заждались.
Гостья смотрит на папу. Похоже, она находит его достаточно веселым. Потом она переводит взгляд на Сикстена, Эмму и Йонте, застывших в дверях гостиной. Сикстен протягивает руку и слегка подмигивает ей.
– А ты, верно, Сикстен? – спрашивает женщина.
Папа не может скрыть изумления.
– Так вы знакомы?
– Нет, – улыбается посетительница. – Но, надеюсь, что случай скоро представится.
Папа потуже запахивает халат.
– Ну да. Извините за мой наряд. Я вожу автобус. Что ж, пойдемте.
– Пойдемте? – удивляется женщина.
– Да. Покажу вам машину.
Он поднимает дорожную сумку и тащит её в ванную. Гостья замечает на халате надпись «Чемпион».
– Подождите! – окликает она. – Вы куда?
– К стиральной машине, ясное дело, – отвечает папа. – Надеюсь, вы сможете её починить. Она уже тыщу лет не работает.
– Неужели?
– Правда.
Папа замирает: он не может отвести взгляд от огромных карих глаз незнакомки. Вот так же любовно он смотрел на коров.
– Я не ожидал, что придет такая, как вы, – произносит он наконец.
– А как вы меня себе представляли?
– Ну, вообще-то никак. Другая одежда. И, честно говоря, я ждал мужчину.
– Мужчину?
– Ну да. Но не беда. Проходите.
И они скрываются в ванной.
– Папа, – окликает Сикстен, когда тот проходит мимо.
– Потом поговорим, – перебивает его папа. – Сначала я должен показать стиральную машину.
И больше никого
– Ну, все готово, – заявляет Эмма. – Куда ставить?
Они уже вынули цыпленка из духовки. Он покрылся золотистой корочкой и источает восхитительный аромат. Но Сикстена это не радует.
– Всё равно куда, – вздыхает он. – Теперь это роли не играет.
Он-то понимает: это – конец.
Вот сейчас папа поймет, что ошибся. И тогда женщине с большими карими глазами придется уйти.
Но только он об этом подумал, в комнате появляется папа. Он кидается к Сикстену и хватает его за плечи.
– Что это вы тут задумали?
– Мы хотели как лучше, – мямлит Йонте.
– Ага, – поддакивает Сикстен.
Папа смотрит на сына. Хочет что-то сказать, но тут его зовут в ванную.
– Принеси-ка гаечный ключ, Бенни, – просит гостья.
Папа выпускает Сикстена и принимается рыться в ящике буфета.
– Позже поговорим.
Размахивая гаечным ключом, он вновь скрывается в ванной.
Когда он уходит, Эмма подсаживается к Сикстену.
– Вот увидишь, всё будет хорошо.
– Вряд ли.
Так они сидят и целую вечность разглядывают салат на столе. Но вот снова звонят в дверь.
Сикстен бежит открывать.
Это мастер по ремонту машин.
Мужчина. В руках у него ящик с инструментами.
– Я пришел чинить стиральную машину, – заявляет вновьприбывший.
– Уже не надо, – говорит Сикстен. – Она сама починилась.
– Сама? – изумляется мастер.
– Да. Слышите?
Как раз в этот момент из ванной доносится шум работающей машины: ворчание, свист и стук.
Сикстен захлопывает входную дверь и кидается в ванную. Эмма и Йонте следом.
Папа Сикстена и Танцующие ножки сидят на краю ванны и смотрят на скачущую по полу машину. Из неприкрепленного шланга вырывается струя воды, поливая потолок и стены, папу и гостью.
– Заработала! – ликует папа. – Видите? Осталось лишь немного настроить.
– Не сегодня, – смеется гостья. – Сейчас мне надо переодеться.
Она выключает машину и выходит из ванной. Подхватывает сумку и скрывается в папиной спальне.
Папа смотрит в дверной проем. А потом оборачивается к Сикстену и Йонте.
– А ту красотку в кино тоже вы сосватали?
– Это я постарался, – признается Йонте.
– Мы не хотели, чтобы ты чувствовал себя одиноким. Хотели, чтобы с тобой был кто-нибудь твоих лет.
– Ну и ну! – удивляется папа. – Но чтобы больше – никого! И еще. Смотрите только, ей о ваших кознях не проболтайтесь.
С гордо поднятой мокрой головой папа выходит из ванной, не обращая внимания на то, что халат промок до нитки. В дверях он поднимает руки вверх, как боксер, победивший на ринге.
Когда звезды мерцают, как жемчужины
Довольные, они усаживаются за стол.
Отличный получился цыпленок, и картошка тоже. Приятно смотреть на горящие свечи, они сгорели уже до половины. И слушать тихую музыку.
Танцующие ножки сидит рядом с папой. На ней зеленое платье, которое она достала из сумки. А на папе – белая рубашка.
– Давненько мне не было так весело, – вздыхает гостья.
– И мне, – подхватывает папа.
– Я сразу поняла, что ты не как все, – говорит она. – Как только письмо прочитала. Кажется, что внутри тебя всё еще живет ребенок.
– Может и так, – соглашается папа.
– А еще эта фраза… про свет одиноких окон… Так красиво…
– Ага, – поддакивает Йонте.
– Это потому, что я сам всё это испытал, – объясняет папа. – Иначе бы не стал писать. Я так рад, что ты приехала!
– И я, – не выдерживает Сикстен. Он берет Эмму за руку.
– Не забыл, что ты мне обещал? – спрашивает Танцующие Ножки.
– Нет, – неуверенно говорит папа. – А что я обещал?
– Что покатаешь меня на автобусе.
– Может, для начала потанцуете? – предлагает Сикстен. – Так принято, когда принимаешь у себя даму.
Сикстен сидит на диване между Эммой и Йонте и смотрит, как танцуют папа и Танцующие Ножки.
И думает о завтрашнем дне.
Он представляет, как они поедут ночью на папином автобусе. Что луна освещает темные улицы, и тысячи звезд мерцают, как жемчужины. Они будут мчаться мимо автобусных остановок, где стоят люди, и ни за что не станут останавливаться у телефонных будок.
От этих мыслей он незаметно засыпает, склонив голову на плечо Эммы. Все-таки это совсем не просто – принимать у себя даму.