– Я ушел! – кричит папа. Он стоит в коридоре напротив комнаты Сикстена, но войти не может: дверь заперта.
– Ладно! – откликается Сикстен.
И папа уходит. Но перед этим трижды напоминает, чтобы Сикстен не засиживался допоздна. А Сикстен продолжает красить свежеоструганную перекладину. Он красит её в зеленый цвет. Потом её еще надо будет для быстроты высушить феном.
Сикстен как раз успел закрепить перекладину вместо велосипедной рамы, а заодно оторвать сигнальный знак с багажника, когда увидел идущую по автостоянке Эмму. На ней красное платье, а волосы только что вымыты.
– Привет, – говорит она. – Пойдем?
– Сейчас. Садись.
Сикстен с гордостью указывает на новенькую зеленую раму.
До Хаммарбю путь неблизкий.
Не беда. Ведь Эмма сидит на раме впереди него. И пока они мчатся по дороге, он может вдыхать запах её волос.
– Ты узнал, где это? – спрашивает Эмма.
– Да, посмотрел в телефонной книге.
Они съезжают под горку, сворачивают налево, и видят длинную вереницу автомобилей, медленно движущихся в сумерках к воротам кинотеатра.
– Приехали, – говорит Сикстен.
Йонте поджидает их под огромной афишей. В руках у него транзистор.
– Все-таки ты пришел! – радуется Сикстен.
– Не мог же я фильм пропустить!
Они молча идут вдоль забора. Йонте впереди, Сикстен и Эмма за ним.
– А билеты? – спохватывается Эмма.
– Не волнуйся, места забронированы, – успокаивает её Йонте.
Он ведет их к серому сараю, довольно высокому. Чтобы забраться на крышу, ребята прислоняют к стене велосипед и карабкаются по нему. Но на крыше уже сидят какие-то типы и жуют поп-корн. Внизу у дерева привязана их собака.
Сикстен наклоняется и расстегивает собачий ошейник.
– Эй, кажется, ваша собака сбежала, – кричит он.
Парни замечают улепетывающего пса и бросаются в погоню.
– Готово, – говорит Сикстен. – Дамы проходят первыми.
Эмма взбирается на раму, а оттуда на крышу.
– Ой, как хорошо отсюда видно! – радуется она.
– Ага, – соглашается Сикстен.
Он поднимает глаза и замечает под платьем её трусики. На них ярко-зеленая полоска свежей краски.
Они устраиваются на крыше. Внизу полным-полно автомобилей. Эмма садится рядом с Сикстеном. С другой стороны Йонте. Они смотрят фильм и слушают транзистор. Показывают фильм про любовь.
– Послушай, Йонте, – произносит Сикстен немного погодя.
– Что?
– Я не хотел ругать твои стихи.
– Ладно.
– И знаешь, твоя правда: надо попробовать еще раз. Но теперь я уже сам выберу. Поможешь письмо написать?
Йонте расплывается в улыбке.
– Ясное дело. Завтра. А теперь – тихо! Сейчас начнется.
– Что? – спрашивает Эмма.
– Самый долгий поцелуй в мире, – объясняет Йонте.
И они смотрят на экран. Несколько минут, не отрываясь.
После кино Сикстен отвозит Эмму домой.
– Сначала мне казалось, что ты такой же, как все, – говорит Эмма, когда они стоят у ворот. – Только придуриваешься. Но теперь я больше так не думаю.
– Ты тоже не как все, – отвечает Сикстен.
И тут она целует его. Это самый короткий в мире поцелуй. И вот уже девочка бежит к двери.
– Надеюсь, у твоего папы всё наладится, – кричит она на бегу.
Отвечай скорей, это срочно
– Вот оно, – показывает Сикстен.
Он выуживает объявление из кармана и протягивает Йонте. Тот склоняется над письменным столом и читает. Потом хмурится.
– Ничего особенного. Что ты в ней нашел?
– Это только на первый взгляд. И папа тоже любит танцевать. Садись-ка за машинку!
Йонте слушается.
Но на этот раз дело идет медленно. Он комкает лист за листом и швыряет в корзину.
– Напиши, что это срочно, – просит Сикстен.
Йонте лишь фыркает в ответ.
– Мне надо её себе представить, – объясняет он. – Я должен понимать, кому пишу.
Он смотрит на фотографию Мадонны на стене.
Наконец его пальцы приходят в движение. Еще чуть-чуть и – готово! Йонте поднимает лист и смотрит на просвет, потом удовлетворенно кивает.
– Так подойдет, – заявляет он.
– Ну-ка, прочти, – просит Сикстен.
Йонте достает микрофон. Вертит регулятор синтезатора, чтобы голос получился глухим и глубоким. А потом читает то, что написал:
Дорогая Танцующие ножки,
Очень хочу с тобой встретиться. Мне тоже часто бывает одиноко. Думаю, что я достаточно веселый. И танцевать люблю. Ноги у меня натренированы. Прежде я занимался боксом, а теперь вожу автобус. Мне нравится ехать на автобусе по ночному городу. По темным улицам, освещенным луной. И тысячи звезд мерцают словно жемчужины, а в одиноких окнах горит свет. Жаль, что не с кем поделиться этой красотой! Вот бы тебе поездить со мной. Билет – за мой счет. А еще у меня есть отличный сынишка – Сикстен. Ему тоже не терпится с тобой познакомиться. Отвечай скорей. Это срочно.
– Ну, как? – спрашивает Йонте.
– Здорово. Особенно про свет одиноких окон – это как стихи.
– Еще бы! И не такие уж дурацкие.
Йонте вызывается сопровождать Сикстена. Он хочет удостовериться, что письмо отправлено как положено. Здорово, что все так складно написалось и что они помирились.
Приятели добираются до вершины холма и катят оттуда вниз, приподнявшись в седлах и отведя одну ногу назад.
Летим будто птицы, думает Сикстен. Наверное, это и есть свобода.
Он не замечает Боббо, Арне и Микаэля Бурфорса, которые как раз поднимаются в гору. Они чуть не сталкиваются.
– Полюбуйтесь-ка на них, – вопит Боббо.
– Ага, и велосипед уже не девчачий, – замечает Арне.
Сикстен и Йонте проносятся мимо. Вот они уже у синего почтового ящика. Сикстен опускает конверт.
– Ну, теперь дело пойдет, – убежденно говорит Йонте.
– Будем теперь ждать ответа.
Письмо из Карлскруны
Сикстен сидит за столом на кухне и смотрит на автостоянку. И так каждое утро. Уже несколько дней.
Вот проходит тетенька с продуктовой сумкой. А вот дяденька в кепке выгуливает собаку.
Больше смотреть не на что.
Он обычно появляется без четверти одиннадцать. Проезжает на желтом велосипеде сквозь ряды автомобилей, спереди у него большая коричневая сумка.
Сикстен замирает в ожидании.
Он слышит, как падают письма в почтовые ящики. Слышит приближающиеся шаги. Тихонько, чтобы не разбудить отца, отворяет дверь.
Внизу на лестничной площадке стоит почтальон и качает головой.
– Sorry, парень, тебе опять ничего. Только отцу твоему.
Сикстен берет письмо и закрывает дверь. Он сразу догадывается, что это то самое письмо. Буквы на конверте так и пляшут. А если поднести письмо к носу – от него пахнет духами.
– Кто там? – кричит папа.
– Ерунда. Почта, – отвечает Сикстен.
Но папа всё же выходит в коридор. На нем старый боксерский халат. Папа трет глаза и не замечает, как Сикстен прячет что-то под рубашку.
– Есть что-нибудь интересное?
– Вот, – Сикстен машет рекламным проспектом. – на этой неделе скидка на жареных бройлеров.
– Отлично, – радуется папа.
– Ага, – поддакивает Сикстен. – Ну, мне пора.
Он хочет открыть конверт вместе с Йонте. И мчится к нему на велосипеде. Конверт спрятан на груди, и от этого сердце бьется сильнее.
– Ну и дела! – ликует Йонте. Он ведет друга к себе в комнату. – Она все-таки ответила!