Из-за этой дамы все, в общем-то, и началось — и неприятные шутки Гэртана; и его внезапно возникшая страсть к вину, которой раньше Леган не наблюдал; и невоздержанность на язык, повлекшая за собой пристальное внимание Ордена Следящих. А ведь Гэртан наверняка считает именно Легана виновным в том, что ему пришлось пройти дознание. А при чем тут Леган?! Не надо было болтать лишнего по кабакам да трактирам! А уж тем более не нужно было задевать офицеров Ордена и обвинять их в неспособности выявить колдуна.
Леган вспомнил, как это произошло, и ему опять стало тошно…
Гэртан в тот день слишком много выпил в кабаке, кроме них с Леганом, гвардейцев больше не было. Зато там было очень много офицеров Ордена — все сплошь старшие рыцари. А Гэртану, наверное, захотелось покуражиться. Начал он, правда, с Легана…
— Ну, как у тебя с Аррлой? — поинтересовался Гэртан у Легана.
— Милая дама, — слабо улыбнулся Леган.
— Еще бы! — воскликнул Гэртан. — Ведь это же моя дама! Но я на тебя не в обиде! Правда, Неккилла? — Гэртан поцеловал в щечку свою хихикающую подружку, сидевшую у него на коленях. — Правда, мы на Легана не в обиде?
— Ага! — кивнула Неккилла.
— Ведь он же такой человек, который может понравиться любой женщине! — продолжал восхвалять его Гэртан. — Даже той, которую обхаживал я!
— Ага! — снова согласилась Неккилла и вдруг заявила: — От твоего приятеля словно тепло какое-то исходит! Я бы и сама ему не отказала! Он как будто притягивает меня! Как свеча бабочку!..
— Не иначе как колдовством! — сделав страшные глаза, прошептал Гэртан, и все трое захохотали.
Нравы в столице были намного свободнее, чем в Диирии, и подобные шутки здесь никого особенно не шокировали. Некоторые молодые люди даже находили в этом определенный шарм — вести разговоры на грани дозволенного. Но Леган, отсмеявшись, все же бросил быстрый взгляд на офицеров Ордена за соседним столиком — не слышат ли?
— Чего ты на них смотришь?! — засмеялся Гэртан. — Ты думаешь, что они на что-нибудь способны?! Да будь ты хоть самым настоящим колдуном, они заметят тебя не раньше, чем карающая молния даст им по макушке!
Человек десять офицеров Ордена уже довольно внимательно прислушивались к пьяной болтовне Гэртана.
— Успокойся! — попытался образумить его Леган.
— Да ладно тебе! — небрежно ответил Гэртан. — Не бери в голову! Даже если бы я и сам был колдуном, они все равно бы не смогли этого доказать! Эй, рыцарь! — Гэртан поймал за полу плаща проходившего мимо офицера. — А ну-ка, скажи, колдун я или нет?
Офицер резко выдернул свой плащ из пальцев Гэр-тана и злобно сверкнул глазами.
— Не знает! — глупо захохотал Гэртан. — Не знает!
— Прекрати, Гэртан! — сурово рявкнул Леган. — Ты ведешь себя, как…
— Как человек, у которого ты увел женщину! — пьяно покачал головой Гэртан. — При помощи колдовства!..
— Гэртан! — Леган согнал с колен приятеля девушку и рывком поднял его на ноги.
— Ладно, друг, — пробормотал Гэртан. — Извини… Не обижайся на меня…
Тут уж обижайся или нет, а Орден есть Орден! Гэртана на следующий же день вызвали на дознание. Документ, зачитанный на плацу Верховным магистром, звучал следующим образом: «Обвинение в колдовстве, неуважение Ордена Следящих (не офицеров, а самого Ордена!), обвинение в колдовстве лейтенанта Лаоэртской гвардии (то есть его — Легана!) и оскорбление рыцарского мундира Ордена Следящих (это когда Гэртан упал и залил плащ какого-то магистра вином)».
В Диирии подобное обвинение не помогли бы смыть даже двадцать меток Ордена на груди! Тем более что обвинение было выдвинуто против офицера гвардии! Но в Лаоэрте три четверти офицеров прошли через это. И такое здесь никого не удивляло. Все только снисходительно улыбнулись, когда через два дня офицер Ордена перед строем зачитал приказ, опровергающий каждый из пунктов предъявленного ранее обвинения. Леган, пожалуй, был единственным человеком, который искренне порадовался за своего приятеля. Но все же он счел своим долгом сделать замечание Гэртану.
— Не нужно было столько много пить, — сказал тогда Леган.
— А тебе не нужно было уводить у меня женщину! — неожиданно ответил Гэртан без тени улыбки. — Тепло от него исходит, видите ли! — припомнил вдруг Гэртан слова Неккиллы.
Леган повернулся на бок и закрыл глаза. Но спать ему совершенно не хотелось. Он привычно ждал образа Теллины, который всегда возникал перед его глазами, но неожиданно вспомнил Аррлу.
Они впервые увиделись в трактире, куда Аррла пришла вместе с Гэртаном. Но Гэртан довольно быстро напился и Аррла начала заметно скучать. Тогда Леган решил просто развлечь даму беседой, чтобы вечер не казался ей таким скучным. Развлечение это одной только беседой не ограничилось, и наутро, покидая комнату Аррлы, Леган подумал также, что и скучать даме особенно не пришлось.
Леган и не знал, что Гэртан увлекся Аррлой серьезно. Он и подозревать не мог, что его приятелю способна вскружить голову подобная пустышка — сам Леган воспринимал Аррлу всего лишь как забавное развлечение. Она его, впрочем, тоже…
Аррла… Леган нахмурился и открыл глаза. Она ни в какое сравнение не шла с его Теллиной…
Его?!
Почему — его?!
Легану вдруг отчаянно захотелось оказаться рядом с Теллиной, снова увидеть ее глаза, почувствовать на плечах ее слегка подрагивающие руки, ощутить вкус ее губ…
А ведь я мог забрать Теллину с собой в Лаоэрт, внезапно подумал Леган. Мог, но не сделал этого. Наверное, потому, что мне в тот момент казалось, что Теллина — всего лишь эпизод в долгой и интересной жизни… Которую я теперь и не представляю себе без Теллины…
Леган сел на кровати и мрачно посмотрел в окно. Наступил вечер. Леган вспомнил, насколько весело он проводил вечера в Диирии, и нахмурился еще больше. Там, в Диирии, он, по крайней мере, легко смог бы отвлечься от подобных переживаний. В Лаоэрте все было иначе.
Начать с того, что его везение в кости моментально отбило у остальных офицеров желание общаться с Леганом.
Жизнь в столице была намного дороже, чем в провинции. Подумать только — кувшин неплохого вина стоил здесь не меньше пяти серебряных монет! Больше половины золотого! В то время как в Диирии Легану редко удавалось истратить такую сумму за весь вечер, проведенный в трактире в компании друзей. И именно поэтому офицеры Лаоэрта находили более интересные способы траты денег, нежели игра в кости с Леганом. Сам же Леган в их развлечениях не находил для себя никакого удовольствия, да и сами офицеры почему-то держались особняком и не считали нужным заводить близкую дружбу даже друг с другом.
Кроме того, столичные офицеры вообще несколько свысока смотрели и на Легана, и на Гэртана. Молодые люди из провинции, не знакомые с роскошью и весельем жизни столичного офицерства… Даже то, что Легану с Гэртаном довелось участвовать в боевых действиях, воспринималось столичными офицерами всего лишь со снисходительной улыбкой. И это несмотря на то, что многие из них ни разу даже не дрались на дуэли! Кстати, о дуэлях!..
В первую же неделю пребывания в столице Легану был брошен вызов одним из майоров Лаоэртской гвардии. Майор посчитал, что Леган недостаточно почтительно разговаривает с ним. И это его ошибочное убеждение стоило майору жизни. Но больше всего поразило Легана не то, что вызов был брошен по такой смехотворной причине (и можно даже сказать, вообще без причины). Больше всего Легана поразило неумение майора владеть оружием! Его знания ограничивались самыми примитивными уроками фехтовальной школы, которые любой новичок осваивал в течение нескольких месяцев. И у Легана создалось впечатление, что после этих уроков майор вообще не брал шпаги в руки, не говоря уже о каждодневном оттачивании мастерства.
Победа на дуэли не принесла Легану ничего хорошего. Он по совершенно непонятным для него причинам был отправлен в тюрьму, где и просидел десять дней. Выйдя же оттуда, Леган с изумлением узнал, что подобным образом наказывались все дуэлянты без исключения! Независимо от того, насколько честно велась дуэль. Это сильно удивило Легана и Гэртана, который тоже уже успел принять чей-то вызов, одержать победу и покинуть ту же самую тюрьму на следующий день после Легана. Однако, в отличие от Легана, Гэртан был уверен, что подобные наказания есть способ свести на нет все дуэли вообще. Кому же охота будет бросать вызов, чтобы в случае победы сидеть потом в тюрьме, пусть даже всего десять дней!