Следом да байками на площадь въехала несколько тентованных грузовиков, из которых на улицу посыпались солдаты в боевом снаряжение.
В обтягивающем чёрном костюме на молнии, которая была нагло расстёгнута до пупка.
— Он должен быть в этом районе! — крикнула она. — Носом землю ройте, но через десять минут, он должен быть передо мной!
Достав пистолет, она застрелила какого-то замешкавшегося человека.
Я в дерьме!
Развернувшись, я поковылял в обратную сторону. Уж не знаю, кого они тут искали, но попадаться им, я не желал точно.
Я успел пройти один квартал и мою ногу прострелила острая боль.
После продолжительной поездки, она и так давала знать о себе, заставляя сжать зубы и искать хотя бы что-нибудь похожее на медицинский крест.
Сейчас же, боль в ноги, была настолько сильной, что я сполз по стене со слезами на глазах и вытянув ногу, пытался её убаюкать.
А пару мгновений спустя я и вовсе потерял сознание.
Очнувшись от яркого света, резавшего мои глаза и воды, которую лили на мою голову.
— Просыпайтесь князь, — насмешливо произнесла Хела.
— Свет убрали, пока ноги не оторвал, — хрипло произнёс я, жадно глотая попавшую в рот воду.
— Мак, убери свет. Князь у нас нервный, может и правду лишить тебя ног, — сочувственно произнесла девушка. — И отнесите его в машину. Пусть док его проверит.
Глава 22
Доведя меня до машины и уложив на деревянный пол, моя бывшая охрана уселась на скамейки по бокам кузова.
В кабину залез человек в чёрном костюме-тройке и белоснежных перчатках с небольшим кейсом и стал выгружать из него какие-то странные блестящие штучки, предметы, бутылочки и всё, что там есть.
Отбросив все мысли, я стал внимательно смотреть за его действиями.
Последнее, что он положил мне под нос, была бутылочка с зеленоватой жидкостью, похожая на тонизирующее питьё и приказал выпить.
С небольшим сомнением я взял её. Это был крепкий коктейль, по вкусу напоминающий коньяк.
Незнакомец, что-то сказал охранникам, и те послушно выпрыгнули из кузова.
Мужчина, слегка наклонившись и став на колени, снял остатки моей самодельной шины и разрезав штанину, осмотрел ногу, а другой рукой потянувшись в кейс, достал оттуда детский зелено-красный молоток.
— Сильно больно не будет, — обратился он ко мне.
Короткий размах и удар.
Зажмурившись от боли и резко поднявшись, я хотел было закричать, но из моего рта не вылетело ни одного звука.
Пиджак, хмыкнув, положил руку, горевшую зелёным огнём, мне на лоб и откинул меня на пол.
— Добрых снов князь. Вы очнётесь, когда кости срастутся.
Очнулся я от тряски.
Фургон, в котором ехала моя, бессознательна тушка, ощутимо тряхнуло, от чего голова, с гулким стуком ударилась о пол, заставив, проснутся.
Инстинктивно дёрнувшись дабы потереть место удара, я обнаружил себя связанным широкими ремнями.
Осознание этого факта, что привязан, заставило меня начать истерически дёргаться.
— Тише князь! — раздался смутно знокомоый голос. — Это ради вашей безопасности!
— Какой на фиг безопасности, — процедил я, пытаюсь освободиться из ремней.
— Чтобы вы ни пострадали во время поездки, — усмехнулся парень, склонившись надо мной.
Его слова удачно совпали с очередной ямой и повернув голову по сторонам и увидев, как болтаются сидящее в кузове солдаты, я успокоился.
— Мы можем поменяться, если тебе не по кайфу лежать, — пробасил кто-то позади меня.
Изогнувшись, я взглянул на говорящего.
Араб, лет сорока — пятидесяти. Точнее, определить мешало его состояние.
Перед тем как его повесить за руки в закованные наручники, его основательно избили.
— Не, мне тут хорошо, — отрицательно помотал головой.
— Слабак, — сплюнул он сгусток крови.
Поднявшийся на ноги, охранник возле него, вытащив дубинку, коротким замахом ударил его по лицу.
— Рот закрыл.
Дальнейшая поездка прошла в молчании. Просится чтобы меня развязали, мне совсем ни хотелось.
Парни в своём снаряжение занимали столько места, что и сами были как селёдка в бочке, а я лучше буду хорошо лежать, чем плохо сидеть. Да и сидеть то было негде, так или иначе, придётся на полу сидеть.
Это всё равно лучше, чем быть подвешенным за крюк, как мой сосед, араб.
Сколько длилась наша поездка, я не знал. Задремал от постоянной качки и монотонного гула двигателя.
Проснулся я во второй раз от запаха кофе.
Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на диване в просторном и пустом кабинете.