И правда – Мэри, казалось, вовсе не выдохлась, хоть и носилась по всей поляне, как безумная, а вот Мальсибер начал уставать. Вместе с усталостью пришла злость на волшебницу, и он, уже не церемонясь, выстрелил подряд тремя заклятиями, не оставляя Мэри шансов избежать их. Она смогла сделать это, распластавшись на земле, но не успела встать, сраженная еще одним заклятием, выпущенным Мальсибером в спешном порядке.
— Вот видишь – одной ловкостью ты многого не сделала, гораздо лучше было бы, если бы ты применила защиту. Впрочем, я не скажу, что это было невпечатлительно.
Мальсибер улыбнулся, и расколдовал Мэри. Она, поднявшись, посмотрела на него косым взглядом, и произнесла:
— Ладно, ты меня убедил. Продемонстрируй же мне свое знание Щита, раз ты так хорошо его знаешь.
Мальсибер, словно только и ждал этих слов, прочертил своей волшебной палочкой в воздухе замысловатую фигуру, что тут же преобразовалась в сверкающий сталью щит. Заклинание, посланное Мэри, не причинило ему никакого вреда, к удивлению волшебницы.
— Он же должен был испариться! Как тогда, когда Волан-де-Морт показывал мне его сотворение…
— Видимо, повелитель сказал тебе совершенно другую формулу, выдав за правильную,— заметил Мальсибер снисходительно, убирая щит,— может, решил наказать тебя, таким образом, за что-то.
Мэри побелела.
— Но за что? Неужели безо всякой причины?
Мальсибер пожал плечами, явно не исключая и такой вариант.
Мэри, в попытке проверить правдивость слов Пожирателя, немедленно узнала у него правильное произношение заклинания, и тут же сотворила такой же щит, что и Мальсибер – только что. Разумеется, щит от заклятия Пожирателя не пострадал.
— А я все это время думала, что тренируюсь,— сказала Мэри тихо, обессилено опускаясь прямо на землю,— если бы не ты…
— Благодарить не нужно,— усмехнулся Мальсибер, и приобнял волшебницу за плечи, стремясь хоть как-то утешить,— достаточно лишь поцелуя.
Мэри фыркнула, оттолкнув его:
— Стану я тебя целовать! Обойдешься! Я уже выразила свою благодарность на словах, и ничего добавлять не стану.
Мальсибер, казалось, не ждал от нее ничего другого – равнодушно пожав плечами, он отстранился от волшебницы, но в его глазах промелькнуло разочарование.
— Примени Щит еще раз,— сказал он, поднимаясь на ноги одновременно с Мэри. Она кивнула и продолжила тренировку. В первый раз, отвлекшись, волшебница по привычке произнесла уже заученную неправильную формулу псевдощита, совместив ее с диаграммой истинного Щита. Результат – поваленное от молнии, вылетевшей из палочки Мэри, дерево, поверг в ужас и Мальсибера, и саму зачинщицу безобразия.
— Я уже начинаю сомневаться в том, есть ли у тебя память,— изрек Мальсибер, ядовито ухмыляясь,— будь сейчас на моем месте повелитель…
— К несчастью – твоему и остальных Пожирателей – его здесь нет, так что, хочешь ты этого или нет, тебе придется терпеть меня еще два дня, как минимум.
Слова Мэри прозвучали как приказ, хотя Мальсибер добровольно согласился помогать ей. Впрочем, ни его, ни ее это не смутило, и волшебница продолжила тренировку. В следующий час ее успехи были довольно-таки значительными, но, как заметил Мальсибер, прощаясь с Мэри, ей нужно было еще работать и работать.
Назавтра Мэри целый день практиковала применение иллюзии, и все разы, само собой, на Мальсибере. Она учла свои прошлые ошибки, и каждый раз представала в воображении Пожирателя смерти как сестра, что действовало безотказно, заставляя его опускать свою волшебную палочку. Волшебница даже не задумалась над тем, с чего это вдруг Мальсибер оказался свободен именно тогда, когда ей была позарез нужна его помощь – она уже начала принимать это, как должное. Так что все три дня – и этот, и два последующих, они провели вдвоем, и сильно сблизились за этот короткий срок. Близость эта была скорее духовной, чем физической – Мальсибер больше не заводил разговоров о поцелуях, а Мэри еще не могла точно сказать, хочет ли, чтобы Пожиратель стал для нее больше, чем другом и помощником в тренировках. Которые потеряли актуальность тридцатого июля – волшебница теперь настолько хорошо знала и иллюзию, и Щит, что могла применить эти чары среди ночи. Впрочем, именно это ей и пришлось сделать – Волан-де-Морт появился в ее комнате ближе к утру, и, разумеется, потребовал немедленного отчета от Мэри. Ее это, конечно, не обрадовало (в смысле ранней побудки), но, тем не менее, не повлияло на качество чар – и щит, и иллюзия получились весьма неплохо, и, что самое главное, с первого раза.
— Я вижу, ты хорошо поработала,— заметил Волан-де-Морт одобрительно,— нашлись помощники? Мальсибер?
Мэри кивнула, понимая, что ее учитель, должно быть, сильно раздосадован тем, что, не смотря на его уловку, она все равно освоила щит. Но, как оказалось, он был раздосадован отнюдь не этим:
— Вот уж не думал, что из каждодневных ваших с ним прогулок выйдет толк. Со стороны это было больше похоже на свидания, чем на тренировки.
— Мальсибер оказался прекрасным учителем,— сказала Мэри, глядя на Волан-де-Морта в упор,— по крайней мере, он сообщал мне только правильные формулы заклинаний.
— В таком случае, может, мне тебя учить вовсе не зачем, если я такой никчемный учитель?— поинтересовался Волан-де-Морт холодно, угрожающе блеснув глазами.
— Да, наверное, ты прав, ведь ложным знаниям учат только те, кто уже устал от учительства или ученика.
Около минуты волшебники сверлили друг друга воинственными взглядами, затем Волан-де-Морт первый нарушил молчание:
— Это была еще одна проверка, которую ты благополучно, и даже с блеском, прошла. Так что, думаю, награда – неделя отдыха – тебе не помешает. Ты ведь так и не отдохнула после уборки дома.
Мэри от изумления не могла вымолвить ни слова – такая забота со стороны Волан-де-Морта была поистине удивительной, но маг это объяснил очень просто:
— Завтра мне снова нужно будет отлучиться из особняка, дней на пять, а в одиночку ты новый навык не разучишь.
— И ты не дашь мне никакую работу?— поинтересовалась Мэри недоверчиво,— странно.
— Если ты не привыкла сидеть без дела, то я с радостью поручу тебе уборку всего особняка – в конце концов, уже целый месяц прошел с тех пор, как ты очистила все комнаты,— произнес Волан-де-Морт с готовностью.
— Для этой работы существуют домовые эльфы, пожалуй, тебе стоит поселить здесь одного из них,— отозвалась Мэри с раздражением в голосе,— ведь уборка, особенно генеральная – дело отнюдь не легкое.
— Мое дело предложить. Смотри потом не пожалей, когда будешь изнывать от скуки.
— Мне это не грозит.
— Надеешься на то, что Мальсибер вновь составит тебе компанию?— заметил Волан-де-Морт проницательно,— как бы тебе не разочароваться.
Мэри фыркнула, выказав своему учителю презрение.
— У меня на этот случай имеется с собой куча книг, что помогают мне в составлении новых заклинаний.
Волан-де-Морт иронично хмыкнул, словно подвергая сомнению слова Мэри, но не стал ничего добавлять, выйдя из комнаты. Волшебница легла досматривать сны, думая о том, что же заставляет Волан-де-Морта исчезать из особняка на пару дней, а то и больше, и нет ли у нее возможности выведать каким-либо образом это.
Следующие пять дней промелькнули так быстро, словно их кто-то заколдовал, как это бывает всегда, когда занимаешься любимым делом или просто проводишь время в свое удовольствие. Мэри, и вправду, надеявшаяся на встречу с Мальсибером в эти дни, была огорчена тем, что ее надежды не оправдались. Ее одиночество нарушил лишь раз за завтраком Руквуд, с ехидной, просвечивающей довольством, усмешкой, говоривший о том, что, должно быть, Мэри была бы рада увидеть Мальсибера, но – увы! – тот чрезвычайно занят выполнением срочных поручений Волан-де-Морта. То, что Руквуд донес на нее Волан-де-Морту и сейчас наслаждался плодами своих стараний, Мэри за изощренную месть не считала, и внутренне готовилась к какой-нибудь подлости со стороны Пожирателя, которая, она отлично знала, вскоре последует, несмотря на то, что открыто Руквуд своей неприязни больше не показывал.
Вечером пятого числа, в последний свой день отдыха Мэри, как это у нее повелось с недавнего времени, бродила по тенистым тропам Безмолвного леса, размышляя о том, где же ей раздобыть книгу, что помогла бы ей в расшифровке тайных письмен, содержащихся в пергаменте, вынутом ею из медальона. Возможно, ей было бы проще, если бы она все еще работала в Министерстве – там она контактировала изо дня в день, по крайней мере, с полусотней людей, здесь же, в особняке Волан-де-Морта, она общалась лишь с двумя-тремя из дюжины Пожирателей смерти, и ее поиски поневоле зашли в тупик.