— Ты своевольно пропустила сегодняшний урок,— звучал где-то над ней холодный голос ее мучителя.— Почему? Отвечай!
Снова ощущение адской боли наполнило каждую клеточку тела Мэри, и она ответила, надеясь, что пытка прекратится:
— Один из Пожирателей сказал мне, что тебя не будет целый день!
— Кто именно? Говори!
Но никакие муки не могли заставить Мэри ответить на этот вопрос – она знала, что как только назовет Волан-де-Морту имя Августа, пытки прекратятся, но тогда каждый Пожиратель в особняке узнает о том, что Руквуд смог победить ее в поединке и чуть не изнасиловал. Она боялась позора, боялась того, что не сможет восстановить свою честь и имя в случае разглашения случившегося сегодня инцидента.
— Какая разница!— кричала она со слезами в голосе,— вина за своеволие все равно лежит на мне!
Едва Мэри прокричала это, как ощущение боли покинуло ее, и она смогла поднять голову, чтобы взглянуть на Волан-де-Морта.
— Здесь ты абсолютно права – в этом проступке только твоя вина, и я рад, что ты это понимаешь. Но мне необходимо знать, кому ты настолько доверилась, что поверила в сказанную этим, безусловно, «дружелюбно» настроенным по отношению к тебе человеком, ложь.
Мэри не ответила, вновь опустив голову – притворяться, что у нее нет сил на ответ, не было необходимости – сейчас она не ощущала на своем теле ни единого живого места, даже после прекращения пыток оно словно горело огнем. Сил не хватало даже на то, чтобы подняться на ноги.
Волан-де-Морт снова заговорил:
— Можешь хранить молчание – мне будет нетрудно узнать это и самому. Меня удивляет лишь одно – почему ты не вернулась в свою комнату, как только узнала о якобы отмене урока? В то, что ты гуляла в окрестном лесу, наслаждаясь здешней природой, я не верю, скорее, опять развлекалась с Мальсибером, не так ли?
— Ты заблуждаешься,— от захватившего ее негодования и гнева Мэри даже забыла о боли, и смогла вновь поднять взгляд на Волан-де-Морта.— к тому же, Мальсибера сегодня все утро не было в особняке.
— Если не с ним, то с кем? Кому повезло сегодня?— не отставал Волан-де-Морт, даже не скрывая звучащие в его голосе язвительные нотки,— кто пополнил ряды твоих любовников?
Мэри вспыхнула, охваченная гневом такой же силы, что и боль, терзающая ее недавно, но резких слов говорить не стала, ограничившись ненавидящим взглядом.
Волан-де-Морт лишь усмехнулся:
— Вижу, сейчас ты не настроена на разговоры. Не буду настаивать на ответах, вместо этого дам тебе возможность отдохнуть – на решение создавшейся проблемы уйдет много времени.
Он вышел из комнаты, а Мэри ползком добралась до кровати, на которую и повалилась в полнейшем изнеможении, словно на автомате прокручивая события этого утра. Приветливость Руквуда, обернувшаяся домогательствами, ее собственная глупость и напрасная надежда, чудесное спасение… медальон спас ее, нанеся урон ее врагу и не причинив никакого вреда ей самой, хотя, раскалившись, он должен был обжечь и ее. Дрожащими руками Мэри нащупала медальон и хорошенько рассмотрела его. Тот выглядел как обычно – разноцветные каменья на гранях причудливых узоров, что всегда так завораживали ее, чуть теплый, похожий на серебро, металл – на вид обыкновенное красивое украшение. Вот только… Она ясно чувствовала еле заметную, непонятного свойства энергию, что излучал медальон, и эта энергия действовала на нее подобно лучу солнца в ненастный зимний день – дарила тепло, спокойствие и словно заживляла душевные раны. Вскоре ей начало казаться, что день только начался, и всех ужасных событий не было. Постепенно Мэри потянуло в сон, и она окунулась в мир сновидений, что был сейчас предпочтительнее ей, чем реальность…
Разбудила ее чья-то рука, что тормошила ее за плечо – сонно вздохнув, Мэри повернулась и узнала в будившем ее волшебнике Мальсибера.
— Идем, скорее,— произнес он, и поманил волшебницу к двери.
Та потянулась, обнаружив, что ее самочувствие значительно улучшилось, и последовала за Мальсибером, спросив:
— Куда мы идем?
— Скоро узнаешь,— ответил Пожиратель уклончиво, быстрым шагом идя по коридору – Мэри за ним едва поспевала. У дверей, ведущих в Зал, он остановился, и жестом пригласил ее войти. Она распахнула резные двери, смутно догадываясь о том, что ее ожидает за ними, и ее догадка подтвердилась: здесь собрались все Пожиратели смерти, среди которых был и Руквуд. Тот, в отличие от остальных, на Мэри не смотрел, уставившись в гладкую поверхность стола, за которым сидел – на его лице отчетливо виднелись длинные царапины, как будто Руквуд пробирался через заросшую дикими кустарниками поляну, а под глазом был фингал.
— Теперь все в сборе,— произнес Волан-де-Морт, и указал Мэри и Мальсиберу на их места. Волшебница села, оказавшись напротив Руквуда, справа от нее сел Мальсибер.
— Все в сборе,— повторил Волан-де-Морт, обведя холодным взглядом волшебников, собравшихся за длинным столом,— и мы можем обсудить сложившуюся ситуацию. Вы все уже знаете, что именно произошло – Руквуд, видимо, вдохновленный рассказами Мальсибера о его вчерашних утехах с Мэри, решил, что она здесь только для того, чтобы ублажать любого Пожирателя смерти, кто этого захочет, независимо от ее желаний. И, придумав сказку о моем отсутствии, обманом заманил Мэри к себе в комнату, где и попытался овладеть ею против ее воли. То, что его попытка окончилась для него неудачно, вы видите сами,— тут он сделал паузу, во время которой каждый Пожиратель высказал свой комментарий, и зазвучал язвительный хохот, что прекратился, стоило Волан-де-Морту вновь заговорить.— Да и пытки возмущенной столь низким поступком волшебницы, думаю, не показались ему приятными, как и те, коим он подвергся по моему решению. Он поступил сегодня подобно маглу, подчиняясь животным инстинктам – совершил поступок, недостойный чистокровного волшебника. Удайся его замысел, он бы смог расплатиться только своей жизнью – ведь, тем самым, Мэри как колдунья с блестящими способностями была бы для нас потеряна – для всякой чистокровной волшебницы нет большего позора, чем стать изнасилованной, после этого она приравнивается к грязнокровке со всеми вытекающими последствиями. Я не хочу, чтобы жизнь Мэри Моран оборвалась так быстро и бесславно, едва успев начаться, поэтому скажу следующее, и обращаюсь абсолютно ко всем присутствующим: пока Мэри является моей ученицей, я лично буду следить за тем, чтобы ее свобода и честь никем не нарушалась. Так что с этого момента Мэри находится под моей защитой, во избежание повторения сегодняшнего инцидента.
Каждый Пожиратель переглянулся с соседом, но никто не произнес ни слова. Волан-де-Морт еще раз обвел взглядом сидящих за столом, задержавшись на лице Мэри, после чего разрешил Пожирателям вернуться к выполнению данных им поручений. Через минуту в Зале остались лишь Мальсибер и Мэри, да Волан-де-Морт, что, подойдя к камину, смотрел в весело плясавшие языки огня. Волшебница поднялась, собираясь уйти, но Мальсибер перехватил ее руку, заставив остановиться.
— Прости за то, что разболтал о нас,— произнес он проникновенно, глядя в глаза Мэри,— Я не думал, что последствия будут настолько...
— Не стоит,— пресекла его извинения Мэри, взирая на Пожирателя с холодом,— ведь ты не знал, на что Руквуд может пойти после твоего рассказа. Я и сама сглупила, поддавшись на его уловку. После произошедшего сегодня близость даже с тобой будет мне неприятна.
— Значит, хочешь порвать со мной?— спросил Мальсибер натянуто.
Мэри мрачно кивнула.
— Да. Мне нужно время, чтобы оправиться и снова начать доверять мужчинам.
— Мэри…— прошептал Мальсибер еле слышно, с горечью и затаенной мольбой, пытаясь заключить волшебницу в объятия, но она увернулась.
Мальсибер попытался воззвать к ней:
— Неужели ты сможешь забыть о своих чувствах ко мне? Снова считать меня лишь другом после того, что произошло вчера?
— Лучше бы между нами ничего не было,— теперь и в голосе Мэри звучала горечь,— та иллюзия, сотворенная мною, стала роковой. Если бы не она…
Она не договорила, покачав головой.
Мальсибер понял, что все споры – бессмысленны, и без дальнейших слов вышел из Зала, хлопнув дверью.