Войдя через парадные двери, Мэри, оглянувшись в поисках хотя бы одного Пожирателя смерти и не увидев никого, решила идти в Зал собраний, рассчитывая на то, что хоть кто-нибудь там точно будет. И точно – едва она распахнула резную дверь, по-прежнему управляя каждым движением Мальсибера, как поняла, что сейчас здесь собрались все Пожиратели смерти, только что что-то обсуждавшие и теперь – с немым недоумением наблюдающие за входящей в Зал парой.
— Я пришла сюда, чтобы официально объявить следующее,— произнесла Мэри громко, освобождая от заклинания Мальсибера и обводя взглядом Пожирателей смерти,— Мальсибер больше не является моим Покровителем, отныне я связана с ним не больше чем с каждым из вас.
Она взглянула на Мальсибера, ожидая протестов с его стороны, но нет – Пожиратель, несомненно, услышавший последнюю фразу Мэри, чуть не кинулся на нее с кулаками, в ярости сверкая глазами, но, видимо, осознал глупость подобного поступка и сдержался. Но не сдержал слов, адресованных Волан-де-Морту, что с непроницаемым лицом наблюдал за ним и Мэри:
— Я уверен, что это заявление можно считать лишь неуместной шуткой – ведь, вы, повелитель, уже слышали подобные слова, и знаете, сколько дней Мэри была верна им. Уже завтра она вновь передумает, так какой смысл…
— Не пытайся решать за меня, Мальсибер,— прервал его Волан-де-Морт с неприкрытой угрозой в голосе,— как моя ученица и волшебница, которую защищает Запрет, Мэри вправе делать любые заявления, и никто, кроме меня, не может их оспаривать.
Мальсибер напряженно застыл, ожидая продолжения.
— Но стоит ли это делать? Ты напомнил мне случай месячной давности, но его обстоятельства были иными, чем сейчас. Один волшебник, не то же самое, что девять волшебников. Да и само заявление, как таковое, было более расплывчатым, чем сегодняшнее. Так что слова Мэри, если она действительно уверена в своем решении, я опровергать не буду.
Волан-де-Морт, обратил свой огненный взгляд на волшебницу, и она, не задумываясь, произнесла:
— Все сказанное мною только что останется в силе – я от своих слов не отказываюсь.
Волан-де-Морт удовлетворенно кивнул:
— Хорошо. Раз так, с этой минуты Мальсибер для тебя не покровитель больше, и ты вновь подчиняешься только мне. Следовательно, теперь Запрет действует и на Мальсибера, и он, я надеюсь, не забудет об этом.
Его слова прозвучали подобно звону колокола, разнеслись по всему Залу и были услышаны каждым находящимся здесь. Мэри облегченно вздохнула – злоба Мальсибера теперь была бессильна, а сама она – свободна, как и раньше. И, хотя Волан-де-Морт все еще пронзал ее взглядом как бы в ожидании еще какого-либо заявления с ее стороны, Мэри ничего добавлять не стала, только положила волшебную палочку Мальсибера на стол, и, не теряя ни секунды, вышла в коридор. Она радовалась тому, что Волан-де-Морт, вопреки ее страхам, не стал оспаривать ее слова, был объективен и даже снисходителен к ней, а главное – радовалась нежданному спасению из, казалось бы, безнадежной ситуации. Теперь Мэри точно знала, что это медальон вновь помог ей, подчиняясь тем словам, что когда-то усмирили тварь из Заклятого зеркала. Если бы у нее была хоть малейшая возможность понять их суть, суть всего написанного на пергаменте, что сейчас лежал в укромном месте в ее комнате…. Но совершенно ясно одно – свойства и возможности медальона гораздо шире и разнообразней, чем она может себе представить. Он показал свою мощь, когда к нему прикоснулся Руквуд, а теперь – когда Мальсибер прикоснулся к ней самой. Раз он смог защитить ее от грубой мужской силы, значит, может защитить от заклинаний?
Мэри думала об этом, уже входя в свою комнату. И тут же ее мысли переключились на более важное дело – стоило хорошо защитить свою комнату от чужого вторжения, раз уж она порвала с Мальсибером. Что она и сделала, сразу после повалившись на кровать и предаваясь сну…
====== Глава 5. Долгожданная вылазка. ======
На следующее утро Мэри, к своему собственному удивлению, проснулась необычайно рано – только–только рассвело и холодное утреннее небо потихоньку светлело. Ощущение от пробуждения было каким-то странным – словно кто-то гаркнул ей в ухо, а после испарился, не оставив волшебнице ничего, кроме немедленного подъема. Был, правда, еще один вариант – еще с полчасика понежиться в кровати, но Мэри он не устроил и она, потянувшись всем телом, немедленно покинула кровать, размышляя, чем бы ей заняться – до тренировки с Волан-де-Мортом было больше трех часов. Мелькнула мысль о завтраке и пропала – чувства голода волшебница еще не ощущала. Тогда она решила прогуляться по тропам Безмолвного леса, и, по-быстрому одевшись, выскользнула в пустынный коридор. Проходя мимо Зала Собраний, она заметила, что его двери распахнуты, что было само по себе как-то странно – словно кто-то в спешке забыл закрыть их плотнее. Ведомая любопытством, Мэри тут же вошла в Зал, но тут же пожалела об этом – здесь, как и в коридоре, не было ни души. Она, было, собралась уходить, но ее остановил внезапно раздавшийся вопрос:
— Ты что-то потеряла?
Мэри круто повернулась, и увидела, как из одного из кресел, незамеченный ею прежде, поднимается высокий волшебник. Ни прозвучавший только что голос, ни сверкнувшие багрецом глаза не дали ей усомниться в том, что этот маг – Волан-де-Морт. А тот подошел к Мэри неспешным шагом, и застыл, ожидая ответа.
— Вообще-то я пришла на тренировку,— сказала Мэри таким тоном, словно так оно и было. Темный Лорд усмехнулся:
— На три часа раньше?
— Проснулась рано, и подумала – а вдруг ты сейчас ничем не занят?
— Стремишься освободить себе вечер?— спросил Волан-де-Морт почти утвердительно. Мэри покачала головой:
— Нет, конечно. Просто с утра тренироваться легче.
Волан-де-Морт иронично хмыкнул, но возражать не стал. Мэри уже приготовилась к очередной атаке, но той, к ее удивлению, не последовало – ее учитель просто смотрел на нее, словно это она должна была нападать на него, а не он. Его взгляд – неожиданно мягкий, но цепкий, почему-то заворожил волшебницу, навевая странные мысли и желания. И Мэри было уже не важно, с чего это ради Волан-де-Морт медлит, она просто смотрела в его глаза, похожие сейчас на едва тлеющие угольки. Сколько времени они так стояли, она не знала, но чуть вздрогнула, когда Волан-де-Морт, наконец, заговорил:
— Ищешь Покровителя?
— Что?— переспросила она, недоумевая.
Волан-де-Морт не стал повторять, просто направил свою волшебную палочку на Мэри, без слов приступая к тренировке. Она вдруг совершенно четко представила, как вчерашний сон ее словно по чьей-то прихоти всплывает в ее сознании, на самом деле вызванный волей Волан-де-Морта. Это видение было настолько ярким, словно все происходило на самом деле, и знакомый волшебнице гнев, сравнимый с мощью пожирающего живое огня, вновь овладел ею. И она, бессознательно направив свою волю на борьбу с чужим сознанием, отразила атаку Волан-де-Морта быстрее, чем тот успел увидеть хоть какое-нибудь воспоминание. Прошло мгновение, затем Волан-де-Морт, с ничуть не изменившимся лицом вновь атаковал Мэри, чтобы через секунду вновь быть изгнанным из ее сознания. И снова бесплодные попытки атак… Темный Лорд словно стремился вымотать волшебницу постоянными попытками тарана ее памяти, но она, еще вчера не способная противостоять его воле, сейчас справлялась с этим заданием играючи, и с каждым разом силы для борьбы все возрастали, словно кто-то неизвестный помогал ей по одному ее желанию. Лицо Волан-де-Морта, жемчужно-белое, неизменно стояло пред ее глазами, ярко горящие в бессильной злобе глаза не отрывались от ее глаз, она едва успевала замечать становившиеся с каждым разом резче и яростнее взмахи волшебной палочки в длиннопалой руке…
И вдруг все прекратилось. Волан-де-Морт застыл на месте, не в состоянии пошевелиться от потрясения внезапно открывшимися способностями Мэри. И ничто, кроме глаз, казалось бы, разом погасших, не говорило о его чувствах.
— Когда-то я сомневался в том, что ты освоишь окклюменцию,— задумчиво произнес он минуту спустя,— теперь же сомневаюсь в том, смогу ли я когда-либо еще применить легилименцию против тебя. Мне непонятно только одно – почему сегодня, не раньше? Неужели отсутствие Покровителя так сказалось?