— Свободный человек способен на большие свершения, чем зависящий от кого-то,— ответила Мэри, радуясь тому, что Волан-де-Морт не сможет узнать истинную причину ее сегодняшнего успеха.
— Тогда твоя полная свобода продлится до завтрашнего утра – тренировка окончена.
— Значит, изучение легилименции переносится на завтра?
— Что, хотела приступить к ней прямо сейчас?— заметил Темный Лорд проницательно,— придется подождать – я еще не нашел того, на ком ты будешь отрабатывать это умение.
Мэри, помедлив, кивнула – и как это ей могло придти в голову, что Волан-де-Морт позволит ей проникать в его разум?
— Тогда – до завтра.
Она повернулась, сделала два шага, но раздавшееся внезапно властное «Подожди» заставило Мэри вновь повернуться.
— Неужели передумал?
Волан-де-Морт усмехнулся, покачал головой.
— Просто хотел поговорить.
— Ну, говори,— произнесла Мэри, гадая, что пришло ее учителю в голову. Но вскоре это показалось ей несущественным – цепкий, приковывающий к себе взгляд Волан-де-Морта не оставил ей способности думать о чем-то, лишь смотреть в постепенно наливающиеся странным огнем глаза. И вновь все повторялось – волшебнице уже было неважно, что хотел сказать Волан-де-Морт, она видела лишь его глаза, которые необычайно завораживали ее. Но не голос – высокий и холодный, он мигом вывел ее из транса:
— Вчера ты доказала, что не нуждаешься в защитнике, и можешь защитить себя сама. Ты ведь не станешь отрицать, что это твой амулет вновь помог тебе?
— Не стану,— ответила Мэри, осознавая глупость иного ответа.
Волан-де-Морт удовлетворенно кивнул.
— Значит, ты уже научилась управлять его силой?
— Для этого нужно расшифровать тот пергамент, что я тебе показывала. Возможно, медальон способен только на самозащиту, не более.
— Мальсибер прикоснулся не к медальону непосредственно,— возразил Волан-де-Морт,— а к тебе. Я уверен, что ты была под защитой медальона в тот момент, иного объяснения нет.
— Да, ты прав,— кивнула Мэри,— но эта защита не оградила меня от Обездвиживающего заклинания.
— Полагаешь, медальон, который ты носишь, не способен отражать заклинания?
— А ты, видимо, уверен в том, что это далеко не так?
Волан-де-Морт подтвердил предположение Мэри легким кивком. С минуту он пронзал ее изучающим взглядом, затем произнес:
— Покажи еще раз свой амулет.
Эти слова не были приказом, но Мэри почему-то и не подумала спорить, и уже через секунду тяжесть медальона оттянула протянутую руку Волан-де-Морта. Сейчас он изучал переплетение таинственных узоров гораздо дольше и внимательнее, словно пытался разобрать что-то невидимое постороннему глазу. Волшебница, переводя взгляд с медальона на лицо Волан-де-Морта, сейчас даже не боялась, что маг может отобрать столь дорогую ей вещь, хоть и видела все разгорающееся в его глазах пламя алчности. На миг ей показалось, что медальон уже не принадлежит ей, но нет – Волан-де-Морт, оторвав от него взгляд, немедленно вернул медальон Мэри, и она тут же водворила его на место.
— Тот пергамент еще у тебя?
— Что, хочешь расшифровать те письмена, что он несет?— подняла брови Мэри.
Волан-де-Морт усмехнулся:
— Тратить на подобную ерунду свободное время? У меня его не так уж и много. Раз медальон твой, ты и разбирайся с его секретами.
— Что же ты тогда тратишь свое драгоценное время на пустые беседы со мной? Что ты хочешь узнать?
— Каким образом этот медальон может помнить существование Златогривых единорогов.
У Мэри разом перехватило дыхание – неужели…?
— Да, мне определенно известно, что больше тысячи лет назад помимо обычных единорогов существовали и чрезвычайно редкие Златогривые единороги,— произнес Волан-де-Морт, насмешливо глядя на потерявшую дар речи волшебницу.— Возможно, те твои слова о якобы сне, в котором был один такой единорог, правда, но я не верю, что такой сон мог возникнуть ниоткуда – скорее всего, он был навеян твоим амулетом, или, что более вероятно, медальон решил передать тебе свое собственное знание. То воспоминание, что я видел вчера – единственное открытое тебе медальоном?
— Было еще одно,— сказала Мэри, даже не пытаясь солгать,— только на этот раз я действительно увидела его во сне.
Они заняли два кресла, и волшебница рассказала Волан-де-Морту свой вчерашний сон о волшебнице, исцелившей Златогривого единорога.
— Значит, ты не видела, как его ранили?— спросил маг, внимательно выслушав Мэри.
Она покачала головой:
— Нет, только что единорог стоял, секунду спустя – уже истекал кровью.
— И исцелила его та, что была в том, первом видении?
— Да. А откуда тебе известно, что Златогривые единороги и вправду существовали?
— Из одной чрезвычайно древней книги,— ответил Волан-де-Морт, не вдаваясь в детали. По его тону, неожиданно резкому, Мэри поняла, что лучше не выяснять, что это была за книга, и откуда Темный Лорд мог ее откопать. А он, тем временем, продолжал,— в общем-то, там не было ничего кроме упоминания об их существовании. Возможно, больше сообщает тот нерасшифрованный пергамент, и только поняв смысл каждого слова, ты сможешь узнать какие-то подробности.
– Осталось лишь выйти за пределы особняка и обратиться к первому встречному с этим вопросом в надежде на удачу,— произнесла Мэри скептически, устремляя взор за окно, на безмятежно-голубое небо.
— Считаешь, что тебе повезет?
— Возможно, если потратить на это, в общем-то, безнадежное дело целый день.
— Тогда торопись – времени у тебя до заката,— сказал Волан-де-Морт, кивнув на дверь.
Мэри перевела на него взгляд, поинтересовавшись с подозрением в голосе:
— Ты отпускаешь меня?
— Да,— оскалился маг.
— Ты, в самом деле, отпускаешь меня?
Зловещая улыбка Волан-де-Морта стала шире.
— Я же только что два раза сказал – ты, что, не слышала?
— А как же запрет на выход из особняка?
— Слушай, Мэри, если не хочешь бегать впустую по улицам – так и скажи, а не строй из себя дурочку,— произнес Волан-де-Морт холодно,— если бы я шутил, не повторял бы два раза.
Мэри тут же пришла в себя, но уходить из Зала не торопилась, словно собиралась с духом, намереваясь сказать что-то важное. Волан-де-Морт даже и не думал торопить ее, наблюдая за волшебницей с неприкрытой усмешкой.
— Знаешь, Волан-де-Морт…,— начала она, но тут же была прервана недовольным голосом мага:
— Может быть, ты мне объяснишь, почему одна из всех моих подчиненных называешь меня «Волан-де-Мортом», вместо полагающегося «повелитель»?
С минуту Мэри молчала, сбитая с мысли, затем произнесла:
— Я пока что не Пожирательница смерти, поэтому-то не считаю тебя своим повелителем в полной мере. Учитель – да, но повелитель…
— Хочешь сказать, что будешь проявлять ко мне больше уважения, когда станешь Пожирательницей смерти?— спросил Волан-де-Морт скептически,— вряд ли.
— Тебя задевает моя непокорность даже в таких мелких вопросах?— подняла бровь Мэри,— к сожалению, себя я переделать не смогу, просто привыкла называть тебя…
— Да, и каждый Пожиратель смерти, с которым ты говоришь обо мне, становится свидетелем твоего своеволия, и задается вопросом: «Почему подобное вообще может происходить?» Быть может, оттого, что я ставлю тебя выше других, даже самых опытных своих подчиненных, позволяя и прощая тебе подобное своеволие, или же потому, что ты на самом деле для меня больше, чем просто ученица?
Последнее свое предположение Волан-де-Морт высказал с выражением полнейшей уверенности, будто так оно и было. Мэри мгновенно вспыхнула, без особого труда истолковав намек мага, но голос, холодный и презрительный, не выдал ее чувств:
— И как давно Пожиратели смерти считают меня твоей любовницей?
— С тех пор, как один из них сказал остальным, что ты не прочь провести со мной ночь – другую,— ответил Волан-де-Морт тихо, не сводя с Мэри пристального взгляда.