Дошедшие до наших дней осколки доисторических цивилизаций — это дикари-каннибалы сегодняшнего дня, дикари, которых мы переселяем, заточаем в резервации, чтобы поработить их и вновь повторить всё тот же скучный цикл роста, силы и упадка.
Останки погибших солдат, вырытых на полях битв, обладают стабильной коммерческой ценностью. Их импортируют в Англию, чтобы химически обработать и произвести из них удобрения, дабы обогатить истощённые пшеничные поля. Человеческие волосы постоянно имеются в продаже, а «кадавры» для вскрытия могут быть приобретены в любом большом городе наложенным платежом.
Дубление человеческой кожи для изготовления перчаток и переплёта книг (Мёдон![205]) является старинным укоренившимся производством.
Переливание больным крови животных и здоровых людей (за определённую плату) регулярно практикуется медиками. Была также успешно проведена и прививка плоти, костей и кожи.
Американские шерифы и детективы ловят бродяг и бандитов при помощи специально натренированных блодхаундов, точно так же русские охотятся на волков, а разводящие овец фермеры — на койотов и динго. Никоим образом не странно то, что негров ловили, привязывали к столбу, свежевали заживо, вымачивали в керосине и сжигали под ликующие вопли корибантского[206] наслаждения.
Римские сенаторы откармливали своих миног и угрей истерзанными телами старых отслуживших своё рабов, а жёны патрициев и матроны (оттопыренным большим пальцем) отправили к праотцам множество гладиаторов. Ибо по врождённой жестокости деяний ни одно животное не может превзойти женщину.
В магометанской Европе[207] мальчиков кастрировали ланцетом, чтобы их можно было совершенно безопасно использовать в качестве служителей гаремов, а в христианской Европе «евнухи делались, обучались и оценивались, дабы петь гимны воскресшему Христу».
Молодых девушек продавали и покупали по ночам за наличные, как собак и лошадей на городских перекрёстках, и на прибыли вольного многомужества «столпы церкви» становись миллионерами. Даже зарплаты мечущих громы и молнии евангелистов выплачивались из ренты Рахаб.[208]
Купания в человеческой крови хорошо известны изучающим историю; Джек Потрошитель со своими письмами начальнику полиции Лондона, написанными кровью проституток, к которым прилагались куски их поджаренной печени, несомненно, не является выдуманной древней легендой.[209]
Это ли летопись рода «дорогих возлюбленных братьев»? Что за лживая насмешка все эти святые фразы, не так ли? — братство человеческое! Ха-ха! Скорее, братство дьяволов!
Аллегорически говоря, те одежды, которые мы носим, дома, в которых мы живём, книги, которые мы читаем, были вырезаны (насильно) из костей и плоти других людей. Все эти вещи в прямом смысле являются шкурами, сухожилиями, плотью, пульпой и шерстяным покровом пленённых животных, переработанными человеческим рабством в одеяния, пиломатериалы, инструменты, мысли, ботинки и ежедневные обеды. Несомненно, клыки человека направлены против всех других живых существ, а их клыки — в свою очередь против него. Это продолжается, и продолжается, и продолжается так же весело, как звенят свадебные колокольчики. Vо; victus![210] И узрите, что это хорошо!
Этот мир — не нирвана, где струится тихое блаженство.
Это ужасная лавка мясника, где рядами висят тела убитых людей.
6С научной точки зрения от поедания пленённых быков, лошадей, овец, кроликов, оленей, свиней и так деле до поедания пленённых людей — всего лишь один шаг.
Это может быть игрой на расшатанных нервах — напрямую жёстко произнести все эти ужасные факты. Как бы то ни было, невозмутимые и рассудительные читатели должны признать, что человек — это не милый безобидный маленький херувим, и даже не «ягнёнок», но свирепейший, самый лютый, самый коварный и самый кровожадный из всех позвоночных. Он есть сражающееся, странствующее, мародёрствующее, похотливое, каннибальское животное, по большому счёту — король искусной плотоядности. Когда он держит свой путь от своего жилища, «дикие звери» суши и птицы небес, даже самые отважные из них, затихают в безмолвии. Дрожа, удирают они от его тени (или от его распространяющегося по ветру запаха), прячутся, содрогаясь и трепеща от ужаса.