Генри Ваттерсон, кичливый редактор «Новой заповеди», в своей помпезной речи в Торговой Палате на Уолл-стрит[309] манерно вторит божественному праву общества над судьбами людей: «Мы пришли преподать урок, что гражданин существует для правительства, а не правительство существует для гражданина». Игнатий Лойола, Кальвин, герцоги Альбы, Торквемада и все, какие были, Пии[310] — были в равной степени убедительными в выражении сходных дьявольских софизмов. Веками эти разрушители свободы провозглашали, что индивидуум существует для Святой Церкви, а не Святая Церковь для индивидуума. Как бы то ни было, деспотизм социал-священничества был полностью приручён — разорван на части, и право личного суда было восстановлено. Его коварный рецидив под личиной государственной непогрешимости, осуществлённый иезуитами журналистского колдовства, должен быть встречен так же решительно и разбит с такой же дикой жестокостью, как и его неофициальный теократический прототип. Величие личности первично, оно наиглавнейшее, и стоит над всеми вещами. «Огни ада» претворяются в жизнь среди нас, когда «личность мельчает, а государство растёт всё больше и больше».[311]
Если же идеал Ваттерсона восторжествует, то каждый человек, который после этого осмелится открыть рот (если только не для того, чтобы восхвалять власть) будет рисковать, что потоки свинца ринутся на него, как вежливый намёк на то, что следует отвечать требованиям конституции.
Тот, кто в отношениях с соперничающими хищниками ведёт себя согласно принципам самоотречения, швыряет себя на землю, чтобы они смогли забраться через его распростёртую личность к своему успеху. Тот отрекается от своего наследственного величия, кто склоняется перед любым человеческим существом или любой человеческой догмой — кроме своей собственной. Смирение есть преступление для мужчины, хотя оно может быть добродетелью для ничтожества. «Благопристойный» человек позволяет своим конкурентам занять все высокие места и сделать из себя скамеечку для их ног — нет, половик для их ног.
Конечно, существуют определённые высшие законы, против которых никто не может даже пытаться бунтовать, чтобы не быть потихоньку казнённым. Нарушитель естественного порядка может полагать, что он спасся, в то время как под его подбородком уже затянут узел петли, а люк под его ногами готов раскрыться. У природы длинные и мстительные руки. Множество «городов окрестности»[312] было испепелено, кроме Содома и Гоморры. Единоличные нарушители правил природы всегда сходят с ума, а нации, которые своим бытием бросают вызов природе, становятся скученными ордами бессвязно лопочущих человечков, умиротворённо скатывающихся к своему «раю», танцуя танец смерти, горланя песни «прогресса». Посмотрите, в примеру, на рабочие классы нашей цивилизации и на полное безумие их деятельности. Несомненно, бог поразил их слепотой, или, возможно, они «одержимы дьяволом». Конечно, они не нормальны. И близок тот день, когда закричат они со стыдом: «О, если бы мы только нам позволили умереть!»
Быстро, насколько машины могут быть усовершенствованы для выполнения работы, которая сейчас выполняется этими животными, они будут изгнаны — «обойдёмся без вас», — согнаны в стада, чтобы искать свой скотский корм и убежище так, как они умеют. Наёмники быстро становятся дешевле лошадей и собак, хотя пока они несколько дороже электрических моторов и паровых двигателей. Поэтому рядовой рабочий инстинктивно, то есть, исходя из своих собственных логических заключений или из опыта поражения предков в борьбе, чувствует, что в конце концов его «достоинства» не смогут защитить его глотку от ножа. Его «достоинства» (как он называет их, бедняга) — это чрезмерное трудолюбие, чрезмерная сговорчивость, чрезмерная политическая и религиозная доверчивость — вместе с чрезмерным малодушием его самозащиты. Пока сила нуждается в этих ордах рабов-наёмников, они будут снабжаться достаточным количеством всего необходимого, чтобы держать их в сносной готовности, но когда их трудовая сила перестанет быть выгодным вложением денег, они, несомненно, будут уничтожены.[313]
Почему военнопленные должны оставляться в живых, зачем тратить на их содержание большие суммы, когда гораздо дешевле и удобнее бросить их на произвол судьбы — погибать, как никчемный урожай погибает на полях в зимнее время? Многие их этих «свободнорожденных граждан» уже перерезают себе глотки в отчаянии, что неспособны найти хозяина. Миллионы медленно накачивают себя сочными ядами в виде алкоголя и прочих стимуляторов. Техничная стерилизация есть установившаяся традиция, детоубийство — повседневный бизнес, а практика целибата возрастает просто стремительно. Факт, что индустриальный мир работает на принципах бизнеса, а «принципы бизнеса» — это синонимы «горе побеждённым», «ад забирает последнего», «выживание наиболее приспособленных» и «сила есть право».
Право, как вода, всегда находит свой собственный уровень. Согласие человека не нужно для работы природных сил. Он здесь не требуется. Его даже не спрашивают. Он подобен пациенту, крепко привязанному к секционному столу. Он может чувствовать, как скальпель хирурга погружается в его трепещущую плоть — он может дрожать в ужасе и покрываться холодным потом — он может стонать в судорожной агонии и молиться своему идолу, но — он не может вырваться.
Зная всё это, почему не позволить природе самой достигать её необъявленных целей? Почему сообщества ползучих существ пытаются защитить своих бесправных? Зачем препятствовать решительному и знаменательному истреблению порочных организмов? Человеческий тип Иисуса, несомненно, был создан для того, чтобы быть распятым и высеченным, тип Будды[314] был (несомненно) рождён, дабы умереть в чуме и голоде — бедными, слабыми, трусливыми массами гниющих паразитов — вот кем они были! Узрите их вдали, с их рёбрами, торчащими сквозь кожу, принимающих со скорбной благодарностью милостыню от своих завоевателей.
Брахма![315] Будда! Конфуций! Джаггернаут! Иисус! Узрите — рук ваших славную работу!
Пусть трусливые и низкие вымрут — позвольте им уничтожить самих себя — вот логика сфер. Атмосфера на этом земном шаре станет чище, когда эти «тяжело нагруженные души» уйдут, и будет раздолье на его поверхности, чтобы возродить чистоту и безупречность души и тела.
Пусть не будет на пиру жизни зарезервировано ни одного места для тех, кто не может завоевать его — тех, кто не может ворваться в магический круг силой характера или силой действия.[316] Импотентные и безмозглые, которые называют себя «благочестивыми», пусть лучше умрут — лучше для них самих, и лучше для тех, кто их превзошёл. Не верх ли безумия для общества сознательно пестовать и выхаживать бактерий наследственной дегенерации?
Превосходство может быть решено только в битве. Конфликт есть безошибочный метод отбора и браковки. Эволюция бесконечна. Это несомненно, это логический вывод из знаменитого изречения Дарвина: «Если ему (человеку) суждено подняться ещё выше, то следует ожидать, что он должен остаться объектом жестокой схватки. В противном случае он погрязнет в праздности, и более одарённые люди никогда не превзойдут менее одарённых».
309
Генри Ваттерсон (1840–1921) — американский журналист и издатель, в расцвете карьеры своими публикациями оказывал влияние на некоторые политические процессы; Уолл-стрит — улица в Нью-Йорке, на которой располагаются здания крупнейших американских корпораций, банков и т. д.
310
Герцоги Альбы — герцогский род, из которых наиболее известен третий герцог, Альварес де Толедо (1507–1582) — католический фанатик, в 1567 подавил Нидерландскую буржуазную революцию, установив кровавую диктатуру, в 1580 завоевал Португалию; Пий — одно из наиболее употребительных имён в папстве, во время написания книги Редбёрда Ватиканом правил Пий X.
311
«Личность мельчает…» — Редбёрд перефразирует строчку из стихотворения Альфреда Теннисона, в оригинале: «Личность мельчает, а мир всё больше и больше»; на это высказывание поэта ссылается Герберт Спенсер в своём эссе «Представительное правительство — хорошо для кого?» (1857).
312
«Города окрестности» — т. е. иорданской окрестности (Быт. XIII: 12; XIX: 29), имеются в виду Содом и Гоморра; в другом месте Библии (Нав. XIII: 21) английскому «the cities of the plain» соответствует русское «города на равнине».
313
«Дула многозарядных винтовок, направленные в их головы, возымели успокоительный эффект на шахтёров», — «Daily Paper» (прим. автора).
314
Будда — в буддийской религии существо, достигшее наивысшей святости, в более узком значении — эпитет Сиддхартхи Гаутамы, являющегося основателем буддизма и жившего с 623 по 544 до н. э. или на 60 лет позже.
315
Брахма — один из трёх высших богов брахманизма и индуизма, бог-творец, создатель Вселенной, её олицетворение и душа.