Дирку что-то нужно от нее. Осознание этого повергло ее в ужас. Когда это случилось? Когда она позволила ему перехватить инициативу? Ведь это она приехала домой отдохнуть и разработать план, по которому надеялась заполучить кое-что от него. В какой момент она утратила свою целеустремленность?
Тина горько усмехнулась. Нечего притворяться перед самой собой. Она отлично знала, когда это произошло. Она перевела взгляд на то место, где еще так недавно Дирк держал ее в своих горячих объятиях. Тина медленно прикрыла глаза.
«Все время, – мысленно простонала она, – все годы, пока я ненавидела его и питала себя этой ненавистью, в действительности я ненавидела себя. Причем вполне обоснованно».
Тину всю скрутило от этой мысли. Только в двадцать четыре года она смогла наконец правильно оценить поступки Дирка пятилетней давности. Как ужасно молода она была, как ужасно незрела, как ужасно наивна. Неудивительно, что он бежал от нее, как от чумы. Сегодня девять лет разницы между ними не имели значения. Пять лет назад между ними лежала пропасть. И за то, что Дирк не навязал себе на шею ту неопытную девочку, Тина пять лет наказывала каждого, кто подворачивался под руку, и в первую очередь своего мужа.
Почувствовав внезапную слабость, Тина опустилась на край кровати. Какая напрасная трата времени, усилий и денег… ее денег. Неужели она вышла замуж за Чака с холодным, пусть даже бессознательным расчетом?
При этой мысли ее пробрала дрожь. Чак изменял ей и был беспринципным, но ведь Тина-то никогда не было дурой. Разве она с самого начала не понимала, на что обрекала себя с Чаком? Конечно, понимала – в глубине души.
И тут ее осенила еще одна, даже более неприятная догадка. Как это Дирк выразился? «Я прошу прощения за то, что сказал об этом, чтобы позлить тебя». Эта фраза занозой засела у нее в мозгу.
Разве сама она не использовала Чака, чтобы позлить Дирка? Разве она не знала, что Чак станет требовать у нее денег? И ей придется просить их у Дирка? Разве она также не знала, что Чак будет искать удовлетворения на стороне из-за ее пассивности в супружеской постели – и тем самым избавит ее от необходимости признать тот постыдный факт, что она спит с одним мужчиной, любя совершенно другого?
– Спускайся, Тина! – позвал ее снизу Дирк. – Твой чай уже почти замерз.
И не только чай. Тина поежилась.
– Иду. – В голосе Тины звучала безнадежность. Как она посмотрит ему в лицо? Как решится просить его спасти ее от последствий поступков, вызванных ее же бессмысленной злобой? И все же она должна как-то заставить его дать деньги. Именно теперь она не могла потерять салон: ведь это все, что у нее осталось в жизни.
Тина неловко, с усилием поднялась и медленно пошла к двери. Нет, руки она не помыла, зато достаточно покопалась в своей нечистой совести.
– Тина! – донесся из кухни нетерпеливый голос Дирка, когда она спустилась по лестнице. Не отвечая, Тина все так же медленно приблизилась к двери.
– Где… – Дирк умолк при виде ее застывшего лица. Он весь сжался, словно в ожидании удара. – Я ничего не понимаю, милая, – пристально вглядевшись в нее, он покачал головой. – Но по какой-то причине ты опять отдаляешься от меня. Ладно, давай, выкладывай. Так в чем я теперь провинился?
7
Тина улыбнулась… вернее, сделала попытку улыбнуться.
– Боюсь, все та же старая история. – Она пожала плечами. – Мне нужны деньги. Ты отказываешься дать их мне. В этом все противоречие.
Стоя по другую сторону стола, Дирк оценивающе осмотрел ее с головы до ног – от блестящих рыжих волос до кончиков пыльных сапог.
Ощутив на себе его взгляд и заметив подозрительный блеск в его глазах, прежде чем он прикрыл их, Тина насторожилась. Этот блеск убедил ее, что, какие бы мысли ни мелькали в его голове, они означали для нее беду.
– Есть один способ, – начал он, но в это время пронзительно зазвонил телефон. – Проклятие! – Сердито нахмурясь, он подошел к телефону и схватил трубку. – Алло? – прорычал он в трубку. – Да, она здесь, позову, если это так необходимо, – сухо добавил он, протягивая трубку Тине.
– Я не ошибся – это ведь был обворожительный голос твоего милого банкира? – проговорил Поль, как только она ответила.
– Да.
– Сколько счастья – и все одной женщине. К сожалению, я должен сообщить тебе неприятную новость.
– Боюсь даже спрашивать, – вздохнула устало Тина.
– Ты действительно не заметила пустяковую сумму в семь тысяч долларов – долг за машину Чака? – осведомился Поль.
Тихо застонав, Тина прислонилась головой к холодной стене. Как она могла забыть свое обещание оплатить машину, обещание, данное Чаку, чтобы получить его согласие на развод? Конечно, со стороны Чака это был откровенный шантаж. Но в тот момент Тина дошла до такого отчаяния, что согласилась бы пообещать что угодно.
– Тина? – в голосе Поля прозвучала тревога.
– Да?
– Слушай, дорогая, не расстраивайся. Я заплатил за тебя. Вернешь мне деньги, когда сможешь. – Поль говорил быстро, пытаясь снять напряжение, которое передалось и ему.
– Ах, Поль! – Чуть не плача, Тина прикусила губу. – Я… не знаю, что и сказать.
– Скажи «до свидания».
Приказ раздался из-за спины Тины, а не из трубки, и исходил от Дирка. Поль также услышал эту команду.
– Чего этот парень хочет? – стальные нотки в голосе Поля удивили Тину: его практически невозможно было вывести из состояния равновесия. – А не хочет ли он получить удар в зубы? – продолжил Поль, доказав Тине, что иногда случается и невозможное.
– Все в порядке, Поль, я… – Тина вскрикнула, когда трубку вырвали из ее рук и бросили на рычаг. – Да как ты смеешь? – вспылила она. – Ты не имеешь права вме…
– Я покажу тебе, как я смею! – Схватив ее за руки, Дирк привлек ее к себе. – Я смею, любовь моя, потому что кошелек в моих руках. Или не помнишь?
– Разве ты когда-нибудь позволял мне забыть об этом? – усмехнулась Тина.
– Нет. – Дирк мягко встряхнул ее. – И не собираюсь позволять этого сейчас. – Затем, вкрадчиво поинтересовался: – Что нужно было Рамбо?
– Деньги, что же еще? – резко рассмеялась Тина, но тут же пожалела об этом, так как он сильнее сжал ее руки.
– Ты платишь ему?
– Конечно, я плачу ему. Ведь он работает на меня.
– Я не это имел в виду, – многозначительно пояснил Дирк. – И ты знаешь это. Ты платишь ему, как платила своему мужу, – за интимные услуги?
– Нет. – Тина закрыла глаза, тошнота подступила к горлу. Она слышала, как он прошептал проклятие, прежде чем обнять ее.
– Тина, не надо, милая, не смотри на меня так. Извини меня. Дорогая, пожалуйста, перестань дрожать. – Тина почувствовала и услышала его глубокий вздох. – Ну почему мы всегда терзаем друг друга? Мы же раньше не имели обыкновения сначала ударить побольнее, и лишь потом задавать вопросы, верно?
– Верно, – Тина фыркнула. – Пока я не выросла.
Дирк охватил ее лицо ладонями и заставил взглянуть себе в глаза.
– Признайся, ведь именно в этом дело! Ты выросла из своих косичек и доросла до бюстгальтера! Открыла для себя мальчиков своего возраста – и сразу обнаружила во мне массу недостатков, – лицо его исказила гримаса боли.
Потрясенная мыслью, что она, пусть невольно, но заставила Дирка страдать, Тина принялась оправдываться:
– Я никогда не хотела причинить тебе боль, Дирк. Ты всегда для меня был рыцарем в блестящих доспехах.
– Да, но, когда твой отец умер, я их несколько подпортил.
Итак, наконец он заговорил об этом после пяти долгих лет молчания. Жгучие слезы покатились из ее глаз. Тина закрыла глаза и опустила голову.
– О, Тина. И хуже всего то, что я не могу заставить себя сожалеть о случившемся. Ничто в жизни не затронуло меня так глубоко, как то, что произошло в тот день. Никогда после я не чувствовал такого полного удовлетворения. Я так хотел тебя тогда. – Медленно он наклонился к ее губам. – И хочу тебя еще больше сейчас.