Что ж, придется смириться с этим. Им обоим предстоит научиться жить с этим… и друг с другом. Он молча поднял рюмку в честь своей будущей невесты.
– За что ты пьешь? – Хотя голос ее был беззаботным, глаза выдавали замешательство.
– За нас. – Хотя Дирк произнес это совершенно спокойно, дума его была отравлена пониманием истинного смысла тоста. «За то, что мы наконец-то отомстили друг другу, любовь моя, – думал он мрачно. – Отомстили, связав наши жизни на будущее законными узами. И хоть внутри эта пилюля горька для нас обоих, все же снаружи она покрыта слоем восхитительной сладости – что является пусть слабым, но утешением».
– Дирк, – озабоченный голос Тины извлек Дирка из бездны захлестнувшего его отчаяния. – Что случилось? У тебя такой… страдальческий вид.
Глубоко вздохнув, Дирк отбросил свои горькие размышления.
– Ничего, милая. Мне почудился призрак, танцующий на моей будущей могиле.
Будущей могиле? Тина вздрогнула. Какая странная мысль! Наклонившись, она внимательно посмотрела ему в глаза, отыскивая признаки простуды или гриппа. Глаза его были голубыми и чистыми, да и цвет лица говорил о цветущем здоровье. И все же…
– Почему ты так изучаешь меня?
– Я не изучаю, – откинувшись назад, Тина нахмурилась. – Я хотела определить, не заболел ли ты.
Дирк рассмеялся.
– Я абсолютно здоров.
Затем он допил остатки вина, поставил рюмку на стол и поднялся.
– И чтобы доказать это, – продолжал он, – я заставлю тебя немного подвигаться. – Он протянул ей руку и улыбнулся. – Пойдем, милая. Потанцуй со мной.
Она удовлетворенно прижалась к нему, когда он крепко обнял ее за талию. И снова Тина вернулась в прошлое и вспомнила тот единственный случай, когда он так же обнимал ее в танце.
Это было поздней весной, вечером перед выпускным балом в колледже. Взволнованная, она была готова к балу задолго до прибытия своего кавалера, красивого юноши, который сидел позади нее на занятиях английским. Не в силах больше оставаться в своей комнате и желая увидеть реакцию отца, она сбежала по лестнице.
За несколько недель до этого Тина обежала буквально все магазины в городе в поисках подходящего платья. По изумленному выражению лица отца она поняла, что ее труды не пропали даром. Но именно горящий взгляд сапфирово-голубых глаз Дирка окончательно подтвердил правильность выбора именно этого белого кружевного платья.
Декольтированное, с плотно прилегающим лифом, платье подчеркивало ее оформившуюся грудь и тонкую талию. Снежная белизна кружев оттеняла розоватую кожу шеи, плеч и рук.
Тина застыла в дверях гостиной и, затаив дыхание, ожидала похвалы двух самых важных в ее жизни мужчин. И ей не пришлось ждать долго.
– Неужели это прекрасное создание моя худышка Тина? – спросил Джордж с благоговейным восторгом.
Дирк поднялся со своего места у окна и медленно подошел к ней.
– Ты выглядишь, как воплощенная мечта каждого мужчины.
Его странно охрипший голос заставил Тину в удивлении поднять на него глаза.
На какое-то мгновение ей показалось, что в его взгляде промелькнула нестерпимая боль. Но это прошло, Дирк одарил ее улыбкой.
– Так как твой кавалер еще не явился, – проговорил Дирк, протянув к ней руки, – я приглашаю тебя на первый танец.
Музыка была медленной и романтичной, соответствующей моменту. Дирк легко вел ее в танце, соблюдая некоторую дистанцию. Именно тогда Тина поняла две очень важные вещи. Первая заключалась в том, что она чувствовала себя так легко и естественно, словно они танцевали вместе сотни раз. И вторая – что даже при соблюдении разделявшей их дистанции она бы предпочла Дирка любому другому партнеру на свете.
Затем появился ее партнер, и Тина отправилась на бал, на котором основательно повеселилась. Но даже когда она смеялась, разговаривала с друзьями и танцевала с разными молодыми людьми, перед ее мысленным взором стояла маленькая гостиная, где она кружилась в танце в волнующих объятиях своего единственного кумира.
– По крайней мере, сейчас нас не разделяют километры ткани. – При этом замечании Дирка Тину охватил трепет. От легкого прикосновения его губ к виску ее плечи и руки покрылись гусиной кожей. – На этот раз я ощущаю движения твоего тела.
В полной гармонии друг с другом они подчинились ритму танца и не замечали другие пары. Тина нежно провела губами по изгибу его шеи, и у Дирка перехватило дыхание.
– Может быть, нам пора уйти, чтобы не шокировать приличных людей этого прекрасного города?
– А куда ты предлагаешь? – с напускным простодушием спросила Тина, дразняще запустив пальцы в волосы на его затылке.
Дирк затрепетал всем телом и сжал ее в объятиях.
– Мы могли бы потанцевать дома, – предложил он тихо. – В моей спальне… Я гарантирую, что тебе понравится ритм музыки.
Чувствуя, что теряет решимость, Тина прикрыла глаза: соблазн был слишком велик. Но здравый смысл заставлял призвать на помощь разум. Она любила Дирка и доверила бы ему свою жизнь в опасной ситуации, но не могла доверить ему свое будущее. Сейчас Дирк хотел ее настолько, что даже готов был жениться на ней и таким образом позволить ей распоряжаться не только ее наследством, но и его состоянием. Но если он получит желаемое физическое удовлетворение до того, как они будут связаны законными узами, где гарантия, что он выполнит свое обещание?
Абсолютно никакой. Ответ прозвучал из глубины ее сознания. Соблазн был велик… но не достаточно.
Покачав головой, Тина выскользнула из объятий Дирка.
– Думаю, нам лучше прогуляться по набережной. Что-то подсказывает мне, что тебе не мешает немного охладиться, прежде чем ты ляжешь в постель… один.
И Тина направилась к столу, призывно покачивая бедрами. Озадаченный Дирк последовал за ней.
Дирк заплатил по счету и вышел за Тиной из ресторана, заботливо накинув ей на плечи накидку. Они пересекли Бич-Драйв и вышли на пустынную набережную.
Холодный ночной воздух был насыщен соленой влагой, раздражал ноздри и прилипал к ресницам. Глубоко вдохнув запах моря, Тина снова вернулась в прошлое.
Сколько раз она гуляла по этой дорожке с Дирком? Волны ответили тихим шепотом: столько раз, что не пересчитать.
Ощущение руки Дирка, обнимавшей ее талию, было таким знакомым. Тина пристроилась к его легкому шагу, чувствуя себя уютнее в его объятиях, чем в родном доме.
– Прогуляемся по лунной дорожке? – вопрос Дирка был таким же знакомым, как и его объятие.
Где же эта серебристая полоска на темной поверхности океана? Ведь мысленно можно было пройти по ней до самого горизонта.
– А куда приведет нас эта дорожка? – отозвалась Тина, как делала это всегда.
Глаза Дирка потемнели при воспоминании о том, что он обычно отвечал на вопрос Тины: «Туда, где нет забот, а лишь свет, смех и любовь». Он впервые сказал Тине эти слова в то лето, когда ее отец ввел его в круг своей семьи. «Туда, где жизнь сверкает всеми цветами радуги».
Глаза Тины наполнились слезами жалости к пятилетней мечтательнице, поверившей в существование подобного места. Улыбнувшись печально, она перевела взгляд на беспокойный океан.
– Взрослеть ужасно, правда? – голос Дирка был полон глубокой горечи.
Что он знал о горечи? Эта мысль вызвала у Тины приступ гнева. Она сбросила руку Дирка и отскочила от него.
– Тина!
Не обращая внимания на оттенок мольбы в повелительном тоне Дирка, Тина сбежала по ступенькам на пляж, чувствуя, как песчинки набиваются ей в туфли. Она знала, что ей не убежать от него, и все же мчалась к воде. Она задыхалась от бега и не услышала, как Дирк догнал ее. Он остановил ее, схватив за плечо.
Страшно разозлившись, даже не зная почему, Тина попыталась вырваться. Дирк резко дернул рукой и, потеряв равновесие, Тина упала, потянув за собой и Дирка.
– Что случилось? – закричал Дирк.
– Ничего. Все. Я не знаю, – прерывисто дыша, ответила Тина. Она размахивала руками и безуспешно пыталась подняться. Потом, выбившись из сил, затихла, глядя в звездное небо.