А потом Харли начала играть. Стоя прямо, расставив ноги на ширину плеч и слегка выставив вперёд левую ногу, она держала скрипку на левой ключице, а левую щеку положила на инструмент, подыгрывая танцевальной мелодии. Он никогда прежде не слышал, как она играет. Харли потрясающая. Пленительная. Настолько чертовски талантливая и страстная. У неё чарующая, естественная грация движений. И Джесси просто мог смотреть на неё, полностью возбуждённый.
Одна мелодия перетекала в другую. Толпа танцевала, не сводя глаз с Харли. Невозможно было не смотреть на неё. Харли настолько владела собой, излучая уверенность и чувственность, что командовала и удерживала внимание. Собственничество яростно ревело в Джесси.
Она вытянула последнюю ноту, удлинив и замедлив её. Затем подняла взгляд, скривив губы в лёгкой, но всё же сексуальной улыбке. Раздались аплодисменты и крики одобрения, и Харли скромно поклонилась. Ей не нужно скромничать, но его Харли никогда не ставила себе в заслугу ни одного поступка.
Зандер вздохнул.
— Ого.
— У неё невероятный талант, да? — спросил Джесси, не сводя взгляд с занавеса, так что увидел Харли в тот самый момент, когда она появилась. Она скромно принимала каждый комплимент, который выкрикивали люди, пока шла к бару, двигаясь в точности как кошка — грациозно, изящно и плавно, со щепоткой надменности.
— Ждите здесь, — бросил он Брекену и Зандеру. Встав, он направился к бару, где Харли болтала с барменшей. — Харли?
Она повернулась с небрежной улыбкой… и замерла, слегка округлив глаза.
— Джесси?
Конечно, было бы неплохо, кинься она ему на шею или одари самой яркой улыбкой… Но Джесси прекрасно понимал, что не стоит ждать такого приёма от женщины-маргая. Их создали не для того, чтобы угождать. А ещё они могут размазать мужское эго по асфальту, даже не напрягаясь. Если хотите привязанности маргая, должны завоевать её. Если хочешь привлечь их внимание, должен быть интересным. А если хочешь сделать маргая своим — нужно быть цепким и находчивым. Короче говоря, это просто вызов. Хорошо, что Джесси готов к этому.
Его волк начал скрестись, желая вырваться наружу и завладеть красивой кошкой. Джесси подавил его, но волк дёргался, потому что скучал по Харли. Ища успокоения, Джесси глубоко вдохнул… и сладкий, но чувственный аромат ударил по системе и затопил лёгкие. Печёные яблоки, ванильный крем и обещание долгого, страстного, утомительного секса. Член Джесси болезненно пульсировал.
— Даже не обнимешь?
Она стряхнула удивление и сказала:
— Конечно же.
Когда она скользнула в его объятия, уткнувшись головой в подбородок, он вновь втянул в лёгкие её запах и позволил ему успокоить волка. Этот аромат принёс с собой столько воспоминаний… и хороших, и плохих, и чертовски похотливых. Несмотря на то, что Харли перевёртыш, не нуждалась в постоянных телесных контактах, но никогда не увиливала от его прикосновений. Джесси переживал огромное самодовольство по этому поводу.
Неохотно отпустив её, он проговорил:
— Нам нужно поговорить.
Она моргнула.
— Поговорить?
— Где-нибудь в укромном месте. Ты не захочешь, чтобы кто-то пригрел уши.
— Почему?
— Просто доверься мне.
Ну, это проблема, потому что Харли никому не доверяла. Вообще никогда.
Она вздохнула, чтобы успокоиться, и уставилась на два метра накаченных мышц и неукротимой мужественности. Присутствие Джесси вывело её из равновесия и заставило сердце бешено колотиться. Этого мужчину она обожала с подросткового возраста. И он верил ей, когда другие нет. А ещё он играл её телом с такой уверенностью и целеустремлённостью, которую никогда не забудешь.
Глядя в знакомые карие глаза, такие тёмные, что казались почти чёрными, Харли не могла не вспомнить ту ночь. Обычно пустые озёра тлели во время их поцелуев, пока Джесси пробовал Харли на вкус, кусал и трахал, лишая их обоих сил.
А потом она ушла.
Харли пришлось бороться с желанием поёжиться под его настороженным, хищным взглядом. Невозможно, чтобы мужчина был одновременно и устрашающий и привлекательный. Джесси такой угрожающий и внушительный с этим непоколебимым спокойствием, а ещё пульсировал откровенно грубой сексуальной энергией, от которой у неё мурашки побежали по коже. Ей вдруг захотелось провести пальцами по грубой щетине на его подбородке… по щетине, которая когда-то царапала её грудь и бёдра. Ей нравилось, что он сменил по-военному короткую причёску, теперь он коротко стригся только сзади и по бокам, а тёмные, взъерошенные пряди ниспадали сверху. Что же, у неё будет новая фантазия, в которой она будет запутывать пальцы в его волосах. Довольно жалко, что Джесси — звезда многих её фантазий и снов, но в свою защиту стоит заметить, он — болезненно сексуален и обладал голосом, который являл собой похоть.