– Гермиона, ты убедилась, что со мной все в порядке? И почему тебе так не нравится, что у меня хорошее настроение? – Гарри представил, в каком шоке будут его друзья, когда выяснят, с кем он встречается, и это вызвало у него очередную лукавую усмешку. Ведь слова Северуса можно было понимать как согласие на подобные отношения? Душа и сердце Поттера пели от счастья, предвкушая следующую встречу наедине.
– Да просто как-то подозрительно оно у тебя изменилось, – отмахнулась Гермиона. – Я за тебя счастлива, раз у тебя отличное настроение, – казалось, она даже несколько обиделась из-за того, что ей так и не удалось узнать причину.
Гарри был рад, что крестный, присутствовавший на премьере, уже давно отправился домой, а то, скорее всего, пришлось бы еще и от того выслушать тьму вопросов по поводу резко подскочившего до невиданных высот настроения. Поттер в этот вечер не стал засиживаться в гостиной допоздна, как это зачастую бывало прежде, и отправился спать пораньше, сказавшись уставшим – ему хотелось, чтобы поскорее настал следующий день, когда он сможет снова увидеть Северуса.
***
Утро пришло, казалось, слишком скоро. По крайней мере, Северус ощущал именно так. Он почти не помнил, что конкретно ему снилось, но это было что-то пасторально-приятное и к тому же связанное с Поттером. Давно уже его ночной отдых не был столь безмятежным и наполнявшим его существо теплотой и спокойствием. Зачарованное окно в его покоях показывало, что погода решила вдруг наладиться – дождь, который практически не переставая лил больше двух месяцев, прекратился, и на небе наконец-то появилось солнышко. Северус любовался видом из окна, таким же, как и в кабинете директора, охватывавшим Черное озеро в окружении гор, Хогсмид и Запретный лес. И если в последнее время все это пряталось за дождевой пеленой, то сегодня было ярко освещено солнцем, демонстрируя насыщенную зелень сосен на горных склонах и слепя глаза бликами на озерной воде.
– Команда по квиддичу будет рада порезвиться, – предположил Северус с довольной улыбкой. – Нужно побыстрее зарезервировать им время на поле, – из-за ужасной погоды тренировок в этом году состоялось настолько мало, что уже начали бродить слухи, якобы чемпионат школы по квиддичу будет отменен. – Главное, чтобы Минерва меня не опередила, – Северус поспешил привести себя в порядок, чтобы успеть до завтрака зайти к Альбусу и внести правки в график использования квиддичного поля. Вдруг ему вспомнилось, что Гарри тоже очень любит носиться на метле в поднебесье, хоть из гриффиндорской команды он и ушел. Шальная мысль закралась к Северусу в голову. – Нужно будет предложить ему вечером полетать немного, если погода не испортится. Точно! – стоило ему увидеть в зеркале, что лицо расплылось в неосознанной улыбке, как он спохватился: – Что это еще за выходки! Срочно взять себя в руки! – но это не помогло, разве что улыбка стала немного коварной. – Значит, Поттер? Что ж, смотри, Северус, не обожгись еще раз, – предупредил он свое отражение, которое наконец-то убедило его, что все под контролем: шальной взгляд удалось спрятать в глубине глаз, а улыбку превратить в циничный оскал, привычный для тех, кто знал профессора Снейпа.
***
Театральная студенческая труппа единогласно проголосовала за то, чтобы ответить согласием на предложение министра, обратившегося все-таки к Северусу с просьбой, чтобы ребята выступили со спектаклем перед рождественским балом. Это предполагало задержку в школе всего на два дня, так что никто особо не стал расстраиваться из-за подобного. Зато министр пообещал организовать всем доставку по домам после бала, на который, конечно же, все артисты тоже были приглашены – для кого-то откроют камин, кому-то помогут аппарировать к дому или оплатят проезд Ночным рыцарем.
Ежедневно в течение недели, пока длились праздники в Хогвартсе, Гарри выходил на сцену в роли Ромео. Любительский театр давал по одному представлению в день, на каждое из которых приходили десятки волшебников, наперед раскупивших билеты за умеренную плату в фонд школы. Те же гости, что остановились в Хогвартсе, так же как и студенты школы, имели возможность посещать выступление хоть каждый день, чем некоторые из них и пользовались.
Однако не все делали это потому, что спектакль им понравился. Виктор Крам не пропустил ни одного представления из-за того, что это давало возможность без помех в течение двух часов наблюдать за Снейпом. Виктор еще дважды предпринял попытку поговорить с Северусом, но оба раза оказались провальными – его не собирались прощать. Хотя сам Крам не понимал, чем он так не угодил, ведь однополые отношения всегда считались в магическом мире чем-то вроде приятного разнообразия и дополнения к традиционным семейным. Были, конечно, известны факты, когда заключались партнерские союзы, которые приравнивались к браку, но это являлось скорее исключением, чем правилом. Крам не хотел терять Северуса – тот зарекомендовал себя отличным любовником. Уж кто-кто, а Виктор, в постели которого перебывало много и женщин, и мужчин, мог об этом судить весьма объективно. Увидев в газете колдоснимок, на котором Снейп целовал Поттера, Крам и вовсе потерял покой – он неистово возжелал возвратить прошлое, когда можно было после калейдоскопа ночей с фанатами оказаться в жаркой постели Северуса. Прибыв в Хогвартс на праздник, Виктор надеялся, что ему удастся относительно легко склонить Снейпа к близости, после которой все само собой вернется на круги своя. Но не тут-то было. Раз за разом он получал отказ, подкрепленный презрительными взглядами и едкими насмешками.
А Северус тем временем упивался налаживавшимся контактом с Гарри. В воскресенье они вдвоем с удовольствием полетали над Запретным лесом, а потом долго, забыв о времени, целовались в чулане для метел, как студенты. Гарри даже в шутку предложил снять с Гриффиндора и Слизерина баллы за нарушение школьного режима. В среду они и вовсе после представления сбежали из Хогвартса, отправившись в маггловский Лондон, где смогли отлично прогуляться, не опасаясь ненужного любопытства.
Им все-таки пришлось дать интервью Рите Скитер, в котором они дружно заявили, что их обоюдные интересы лежат исключительно в плоскости любви к искусству. Северус, бросая на Гарри чуть насмешливые взгляды, заверил Риту, что тот необыкновенно талантливый актер, а Поттер искренне убеждал, что работа над постановкой с профессором Снейпом вызывает истинное удовольствие, благодаря его мудрым советам и подсказкам. Когда Скитер поняла, что ничего скандально-сенсационного у нее не выходит накопать, она спросила напрямик о том поцелуе, который был запечатлен на уникальном снимке. Ей популярно объяснили, что режиссер иногда собственным примером показывает, как он видит игру в определенной сцене. Это привело Риту в полное уныние – опять пришлось высасывать пикантные детали из пальца. Так что в очередном номере «Ежедневного Пророка» снова появились ее намеки на то, что Снейп и Поттер что-то скрывают, и что резко улучшившаяся погода и желание поговорить об искусстве далеко не единственные причины их прогулок по берегу Черного озера.
Крама, пристально наблюдавшего за Северусом, приводило в бешенство осознание проигрыша – все увиденное подтверждало, что ему не соврали и между Снейпом и Поттером существуют особые личные отношения. Даже на сцене, раскланиваясь в конце представления, Северус, приобнимая за плечи главных героев сыгранной трагедии, прижимал к себе Поттера сильнее, чем Уизли. И Крам смог в этом убедиться, приходя на каждое выступление. Это сводило его с ума и заставляло предпринять хоть что-нибудь, чтобы исправить ситуацию и вернуть себе Северуса.
***
Во время представления Снейп занимал место рядом со сценой, садясь вполоборота, чтобы иметь возможность следить и за игрой актеров, и за зрителями. Отсюда ему было удобно зачитывать слова от имени хора, которые он оставил в пьесе для себя. Для этого достаточно было сделать пару шагов к занавесу. Последнее выступление не стало исключением, и Северус не изменил своей привычке время от времени окидывать зал внимательным взглядом, чтобы убедиться, что актерам своей игрой удается удерживать внимание публики. Однако в этот раз буквально с первых минут представления им завладело какое-то недоброе предчувствие.